В похожей позе, но этажом ниже, - на полу, - расположился Эдик. Эта белобрысая копия Макса и по совместительству его лучший друг. Модная якобы трехдневная щетина, собранные в хвост длинные светлые волосы… Отличало Эдика только одно: он ни с кем из начальства в родстве не состоял, а потому работу не прогуливал. В остальном – тот же избалованный бабник, разве что чуть повежливее.
Разбросанные бутылки из-под виски явственно говорили о том, что здесь вчера произошло. Валялись бумаги… Стоп! Да это же мой вчерашний отчет! Вот поганец! Я опустилась на корточки, кляня про себя тот день, когда пошла на поводу у Василия Петровича и не стала вызывать ему врача с самого утра. Подлатали бы шефа вовремя – сейчас бы он сидел за рабочим столом, пил любимый кофе и, спустив очки на кончик носа, изучал документы…
Уборка не входила в мои обязанности, но слишком много важного Макс беззаботно расшвырял по кабинету. Закончив с бумагами, я осмотрела остальные повреждения: поправила дипломы на стене… Они что, плевались в них жеванными бумажками? Да, вот и трубочки на полу… Как первоклассники, честное слово! Говорят же, что у некоторых мужчин детство играет в заднице до сорока лет. А фикус на окне… Фу, что они туда… Я зажала нос от едкого запаха. Фикус спасти не удастся. И… нет, явно пахнет откуда-то еще… Точно. Корзина для бумаг. Ее тоже придется хорошенько отдраить.
Но прежде, чем позвать девочек из клининговой службы, я должна была привести начальство в божеский вид.
- Спокойно, Настя, это ненадолго, - тихонько подбодрила я себя и подошла к столу. - Доброе утро, Максим Васильевич!
Мой торжественный возглас заставил его подскочить, беспомощно озираясь.
- Что за… О, черт… - он застонал и вцепился в виски. – Голова… Что ты орешь, женщина?!
- Вы спали на собственном столе, - настал мой черед насмешливо наблюдать за ним, победоносно скрестив руки на груди. – Наверное, всю ночь обдумывали коммерческое предложение для американцев?
- Вот за что ты мне…
- Через час первая встреча. Не думаете, что стоит прибраться?
Вид у Макса был такой жалкий, что я вздохнула, выдвинула верхний ящик стола, в котором Василий Петрович хранил свои лекарства.
- Вот, - я протянула блудному заму таблетку и сходила к минибару за холодной бутылкой минералки. Единственной бутылки в кабинете, которую эти двое вчера не успели опустошить.
Пока Макс, свесив ноги со стола, спасался от головной боли, я опустилась на колени рядом с его боевым товарищем. Если судить по моему отцу и Василию Петровичу, мужская дружба порядком измельчала.
