В порядке очереди, конечно.
Райан просунул пакет на вынос через окошко, и я посмотрела на него с любопытством.
— Сегодня ведь не день рождения Аристотеля.
Он кивнул и подвинул его немного ближе.
— Они оба должны получить немного больше любви сегодня. Кажется, что Аристотель может не дожить до следующего дня рождения.
Это объясняет огромную печаль, что я испытала, проходя механическую, но необходимую задачу — взятие заказа Клайва.
— Так что, я должна сесть и проверить, захочет ли Клайв пообщаться?
Райан подавил смех. Не было ни единого шанса, что чертов старик собирается излить мне свои проблемы. Он не был оратором, и нам не нужно, чтобы он стал им сегодня. Райан, очевидно, уже знал проблему Клайва.
«Интуиция» Райана была одной из причин, почему я никогда не смогла бы быть с ним. Его «особый дар» был большим, чем я могла справиться. Не то, чтобы мой был намного лучше. С его способностью читать мысли и моей способностью чувствовать эмоции других, тот факт, что нас не тянуло друг к другу, был, на самом деле, сладким чудом. Любой вид нормальных отношений был бы невозможен.
Я положила записку Райана в карман своего передника с намерением обсудить это после того, как мы закроемся в конце дня. С тяжелым сердцем и обеими занятыми руками, я прошла через небольшое кафе. Это была классическая закусочная 50-х годов. Декор был точно такой же, как и когда Дженис Крабтри и ее муж открыли заведение в 1952 году — черно-бело-красный и совершенный во всем. Мои ноги не издавали шума, ступая по клетчатому кафельному полу, когда я скользила между обтянутыми красным кожзаменителем стульями, стоящими вдоль стойки, и ряду двухместных кабинок напротив нее. Полукруглое строение обеспечивало уединенность и в тоже время много пространства. Четыре открытых столика у витринного стекла, что открывало вид на небольшую, но удобную стоянку для автомобилей. Заполненные до максимума, мы могли вместить пятьдесят человек. Этим утром мы были близки к этому числу.
Когда я дошла до столика Клайва, то поставила его завтрак перед ним, а пакет немного в стороне. Как и следовало ожидать, он тут же сморщил свой исключительно длинный и костлявый нос, посмотрев на меня.
— Что это? — прохрипел он, указывая на пакет. — Я не заказывал, этого.
— Оладьи. Идея Райана.
— Я не стану платить за них. Я не заказывал, и я не хочу этого.
На его сварливость я ответила улыбкой.
— Это подарок, мистер Хансен. Для Аристотеля.
Изменение в его настроении было заметным и быстрым. Сюрприз. Понимание. Признательность. С более мягким выражением, но, все еще прищурив глаза, Клайв кивнул мне.
