Почувствую себя так, как ученый, наблюдающий за подопытными мышками. Я надеялась понять природу зарождения любви, может, тогда мне будет легче проходить испытание. Почему я раньше не задалась этим вопросом? И никто мне не посоветовал этого сделать.
- Я не знаю, что она думает по поводу нашего мира, она еще не очнулась. Фима сказала, что позвонит, когда она придет в себя.
- Так ты с ней еще не разговаривал?! - хрипло воскликнула я.
- Нет.
- И она сейчас у Ефимии? - переспросила я удивленно.
- Да, у нее.
- А тебя разница в возрасте не смущает? - вспомнила я.
- Это не имеет значения. Она не так юна, как ты думаешь, я нашел ее документы в сумке. Ей уже двадцать три.
- Ничего себе, - снова удивилась я. А так и не скажешь. Видимо, лиловая краска на волосах убавляет несколько лет.
- Так что разница всего семь лет.
То, что Демьян был моложе Старцева, меня не удивило. Примерно столько оборотню я и сама дала бы, хотя они тоже стареют не так быстро, как люди.
- Ясно все с вами, - проворчала я.
Встала с дивана, прикрывая голый зад пледом и направилась в ванную. Стоило мне подойти к зеркалу, как обнаружила, что тут оборотень оказался прав - плохая идея. Маленькое помещение огласил мой хриплый визг. В отражении я увидела очень страшную картину, и вовсе не себя. Бледная, как лист бумаги, с чернильными синяками под глазами, вены на висках и шее вздулись. На дельтовидной мышце красовались два шрама, окруженные синяками от укусов.
В дверном проеме показался Демьян. Меня уже не заботило, что его волчьему взору откроются мои оголившиеся бедра и плед упал на пол. Я с ужасом смотрела на себя, больше походившую на кикимору-утопленницу.
- Почему Фима меня не долечила? - с нескрываемым негодованием высказала свое недовольство Демьяну, хотя он, конечно, был тут ни при чем.
- Ты думаешь, так просто из организма высшей ведьмы яд вывести? - вопрос был явно риторический, и отвечать я не потрудилась. - Она и так сил потратила немало. Еще и для Кристины противоядие готовила. Теперь восстанавливается. Приедет вечером и вылечит до конца.
Слова оборотня меня успокоили. Подняв плед с пола, направилась обратно на диван. Чувствовала я себя крайне погано. Уходить оборотень не спешил. А мне хотелось проанализировать произошедшее, подумать о том, как вести войну со Старцевым, раз уж я ее невзначай объявила, и как влюбить его в себя. Хотелось позвонить маме, бабушке или прабабушке, посоветоваться с ними, пожаловаться, в конце концов, как я привыкла это делать. Помню как-то позвонила маме и пожаловалась, что не успеваю на самолет. Так она за пять минут тучи на аэропорт нагнала, и вылет мой задержали на два часа. А это она за пару тысяч километров была. Но и это были всего лишь грозовые тучи. Сейчас я не могла позвонить и пожаловаться. За глупость и ошибки меня никто хвалить не будет. А слышать разочарование в голосе мамы или Лидии я не готова. Хватит и того, что Фима знает. И тут меня осенило. Так удачно созвучно имя сестры с именем брата Максимильяна Северьяновича, что я вспомнила о нем. Филимон, а точнее, Фил. Я не простила оборотня и Старцева за то, что они заманили нас с сестрой в ловушку и изрядно потрепали нервы. То, что Старцев мог и не знать о плане Демьяна, меня не волновало. Он оборотня хорошо изучил и методы его, не сомневаюсь, тоже. И раз уж я объявила ему войну, то теперь мой черед нанести ответный ход, и пусть это рискованно и мелочно, но я все-таки отомщу за похищение Фимы и тому, кто в этом действительно виновен. А заодно и демонстрацию силы устрою.
