Истребители мчались навстречу друг другу. Михаил стиснул зубы — первым не отверну! У кого нервы слабее, тот уйдет в сторону, и второй снова будет на хвосте.
Вот уже четко виден кок винта, бронестекло, за которым — напряженное лицо командира полка.
Когда столкновение казалось уже неизбежным, командир рванул ручку управления на себя — над Михаилом мелькнула тень истребителя. Як круто пошел вверх, а Михаил заложил крутой левый вираж. При резком, почти вертикальном подъеме Як командира потерял скорость, вот тут-то Михаил и пристроился ему в хвост. Может, это и не совсем по правилам, но в бою с врагом правил нет. Выживает самый умный, верткий, храбрый и опытный — одним словом, сильнейший.
Трезвым умом Михаил понимал, что не все приемы немцев он будет повторять в бою, например, он не будет расстреливать выбросившегося на парашюте пилота. Такой поступок он считал для себя низким и мерзким.
Як командира качнул крыльями и, направляясь к аэродрому, выпустил шасси. Михаил повторил его действия.
Самолеты сели.
Пилот направился к стоянке самолета Забродского. После вывозного или учебного полета положено получить замечания.
— Ты почему не отвернул? — закричал Забродский. — Мы же угробить друг друга могли!
— А вы почему не отвернули?
— Я командир, на меня пилоты смотрят!
— А если бы бой был не учебным?
Забродский остыл. Незнакомый пилот с соседней стоянки показал Михаилу большой палец — правда, так, чтобы командир этого не заметил.
— На виражах слабоват, дал мне в хвост зайти. Шлифуй. А в целом — лучше, чем я ожидал. И вот еще что. В реальном бою издалека не стреляй, подойди поближе — ну хоть на сотню метров. И ручку крепко держи, когда гашетку давишь. На Яке гашетки пулеметов и пушки уж очень жесткие, большого усилия требуют, а жать можно только большим пальцем правой руки. Прицелился, надавил на гашетку, а ручка вперед пошла, и в итоге очередь — ниже цели.
Командир засмеялся, вспомнив боевой эпизод.
— Я так свою первую мишень упустил. Подобрался к «лаптежнику», прицелился, дал очередь, а она ниже прошла. Снова очередь — и снова ниже, а «юнкерс» летит, как заколдованный.
— Так и ушел?
— Ушел, подлец. У меня боекомплект уже неполный был после штурмовки. Всего три очереди дал, и патроны кончились, пришлось несолоно хлебавши убираться.
— Обидно.
— Еще как! Ну все, Борисов, кончилась твоя учеба. Я скажу комэску — пусть ставит тебя ведомым к опытному ведущему. Хорошо бы еще немного поднатаскать тебя, да времени нет. Сам сводки слушаешь, положение на фронтах знаешь. Фашисты к Москве рвутся, людей не хватает, техники и горючки — тоже. Удачи тебе, летун!
