Как только Эдита Павловна удалилась, я положила фотографию на стол, посмотрела на молодого улыбающегося Льва Александровича и сказала:
– Вроде обошлось.
Карточку я придвинула к Нине Филипповне.
– Спасибо, – просто ответила она.
– Это было нетрудно.
Мы немного помолчали.
– Иногда мне кажется, что я самая счастливая женщина на земле, – сказала Нина Филипповна. – Но я боюсь поверить в свое счастье. Вдруг все исчезнет…
– Не исчезнет, – пообещала я, искренне веря в лучшее. – Лев Александрович… замечательный.
– Да, – согласилась она, чуть смутившись.
Нина Филипповна взяла фотографию и вновь спрятала ее в страницах ежедневника – тонкие пальцы погладили обложку, остановившись на остром уголке. Мне хотелось задать миллион вопросов, еще сто раз услышать, как она счастлива, но я промолчала, не смея нарушить волшебство момента. Да и не было у меня права узнать больше…
«Наверное, они скоро поженятся. Пусть поженятся, пусть поженятся», – как заклинание произнесла я, осторожно поднимаясь со стула.
– Я сожалею только о том, что мне придется расстаться с тобой, – услышала я тихий голос Нины Филипповны. – Почему-то мне кажется… моя жизнь изменилась именно благодаря твоему возвращению в наш дом.
– У меня есть подруга – Сима, мы с ней иногда встречаемся и пьем кофе. Или болтаем по телефону, – затаив дыхание, тоже тихо произнесла я. – И мы с вами можем встречаться и пить кофе…
Нина Филипповна подняла голову, наши глаза встретились.
– Возможно, тебе не разрешат со мной общаться, Настя… – Тетя произнесла это мягко и чуть виновато. – У тебя не должно быть неприятностей из-за меня.
Я сразу поняла, о чем речь, и в душе мгновенно поднялась высокая, плотная волна протеста. О, как она росла и крепла, меняя цвет с синего на темно-фиолетовый. Нина Филипповна не назвала человека, способного наложить табу, и не добавила объяснений, но к чему сомнения? Эдита Павловна не одобрит этот брак, возможно, объявит свой царственный запрет, однако… Тетя дала мне понять, что на сей раз она не станет никого слушать – она уже приняла решение, и, наверное, скандал в доме Ланье случится очень скоро.
Лев Александрович и Нина Филипповна… Они слишком долго шли друг к другу, наверное, теперь каждый день промедления им кажется бесконечным. Никому не нужное ожидание – обидное, досадное и нестерпимое.
«Как быстро, мгновенно может измениться жизнь!»
– Ничего страшного, – улыбнулась я, еле сдерживая слезы тайной радости. – Я умею нарушать запреты.
