— Пожалуйста, — прошу, почти молю. Даже скулю. Чувствую, как мокро у меня между ног. Безумное, изматывающее напряжение. Желания, чёртового пикового удовольствия. На глазах от сладкой муки невольно выступила влага.
— Только одно хорошее движение, прошу. — Отдавалась полностью ему, дрожала под ним и молила его со скулящим стоном.
Болезненное удовольствие.
Он не реагировал. Продолжал так же. Планомерно. Для такой выдержки, наверно, нужен столетний опыт. И все равно, я мельком отметила, как он глубоко дышал, иногда переходя на полурык, как алчно впивался в мои бедра пальцами, как с жадностью и похотью смотрел на меня. Я чувствовала, как пульсирует его член внутри меня.
От меня требуется единственное — дать ответ на вопрос. На один простой вопрос, который он задал.
— Дэйв — сын Эммы.
После этих слов он сразу полностью вошел в меня, член больно ударил по матке. Но за незначительной, хоть и острой болью последовало долгожданное наслаждение. Я, кажется, задыхалась и кричала одновременно. Ускользали пространство и время.
Целует? Кусает? Клыки оставляли красные полоски на моей коже, горячий язык слизывал выступающие капельки крови. Скил ласкал меня, мое еще дрожащее тело, и я вздрагивала, когда язык касался особенно чувствительных зон. Он двигался во мне, и возбуждение нарастало с новой силой. Ласки перешли на шею, порезы от клыков остались на животе, груди. Я знаю, что он, вероятно, хочет, поэтому произношу:
— Я знаю, на что шла и с кем, — выразительно подчеркивая интонацией «с кем».
— Хотела вампира — получай, принцесса. — Клыки рвано впиваются в яремную вену. Боль — как нужное, необходимое дополнение. Он одновременно ласкал грудь, гладил шею, касался губ. Я податливо, медленно беру палец в рот, облизываю, пока он мной насыщается и слизывает остатки крови.
— Мы занимались сексом. С теми милыми безобидными бдсм-игрушками, — я все-таки сказала это, хотя с трудом давались слова, прерываясь стонами, а голос дрожал от желания.
Он перевернул меня, развязав ремень, сковывающий руки. Я встала в коленно-локтевую позу, послушно выгнулась. Он потянул меня за волосы, отчего я запрокинула голову назад. Я с трудом продолжаю.
— Игра в наказание.
«А не извращение ли рассказывать парню во время секса, как ты отдавалась другому час назад?»
Он вошел в меня размашисто, резко, приятно, отчего новая волна похоти разлилась внизу живота. Огладил ягодицы, слегка ударил, горячий шлепок обжег кожу. Потом наваливался всем телом, и под его весом я легла на кровать. Скил спросил, почти прошептал со злостью и иронией прямо на ухо:
