— Иди скорее, — торопит он, указывая в сторону выхода.
Адель слушается и выходит из комнаты Хедвига. Она проходит по незнакомым уголкам, рыща глазами ту самую дверь с рисунком. Девушка встречается с немного отличавшейся дверью, садясь на корточки и касаясь пальцами того самого изображения.
Неаккуратные контуры, бесцветные люди. Около двадцати нарисованных человечков. Адель приподнимается, открывая дверь ржавым ключом. Она заходит в помещение, напичканное каким-то барахлом. Продвигаясь дальше, Адель замечает кучу вешалок с многообразной одеждой, где также располагаются что-то в виде записок с различными именами. Девушка проводит рукой по вещам, понимая, что даже их стиль кардинально отличается друг от друга. По правую сторону находятся крупные подписанные коробки. Она движется в сторону ноутбука, предвкушая что-то грандиозное. Садится на железный стул и нажимает на кнопочку запуска. Сердце прыгает в ушах, погружая в некую контузию. Адель видит рабочий стол с множеством подписанных папок. Открывая первую попавшуюся под именем «Барри», она затаивает дыхание, вслушиваясь в скорую речь. Девушка видит человека с развязной походкой, в модной шапке и альбомом в руках.
— Сегодня пятое марта две тысячи семнадцатого года. Ничего особенного в магазине тканей я не нашёл. Вот как? Я говорил этому старикашке, чтобы он оставил мне изумрудный шёлк и синий атлас. И где же он? Придётся вновь искать хороший магазин тканей, мне просто необходимо сшить это платье.
Адель открывает другой видеофайл с именем «Джейд».
— И что прикажете делать? Я видела такого сладкого парня в торговом центре. А что мне подойти и заявить: «Хей, красавчик, давай встречаться, только ты не обращай внимания на моё мужицкое тело, на самом деле я девушка».
Следом включает «Патриссия».
— Мне так жаль тех девочек… и других было жаль. Но ничего не могу с этим поделать, ведь Зверь прав в своих деяниях. И Дэннис его поддерживает. Правда с другими чуточку сложнее. Мы должны защищать Кевина. К нему относились отвратительно, мать уничтожила его рассудок.
Адель мелькает глазами и нажимает на «Кевин».
— Сколько времени уже прошло? Я… не знаю. Потерян. Они командуют моим телом, словно не я индивидуальная личность, а они. Нас двадцать четыре. Не могу больше так, схожу с ума. Когда-нибудь я точно убью себя. Единственное, что они согласились делать — это записывать данные видеоролики, чтобы я хоть раз в год смог узнать, что вообще происходит с моим телом. Но мне кажется, что я скоро исчезну.
