Медленно шла по длинному коридору правого крыла, где проживали хозяева замка, и в восхищении разглядывала неповторимую лепнину на потолке, картины, по которым можно было отследить древнюю историю семьи, бесчисленные мраморные статуи, блестящие доспехи и гобелены. На деревянных подставках покоились старинные фарфоровые вазы с искусной росписью, а встречающиеся окна поражали воображение чудесными витражами, изображающими кудрявых белокурых ангелов и огромных рогатых демонов, вступивших в схватку, а на некоторых расцветали диковинные цветы. Я бы долго еще шла в крыло для слуг и наверняка пропустила обед из-за чрезмерного любопытства и любви к прекрасному (а грозный замок, ставший моей тюрьмой, был действительно прекрасен), если бы неожиданно не встретила на пули разгневанную Лайзу.
— Что ты устроила в кабинете Господина? — Взвилась она, гневно сжав сухонькие кулаки. — До смерти напугала Верону, напала на Марлу! А еще не выполнила до конца положенную работу! Да за такое я тебя смело могу без обеда оставить!
— Меня еще здесь и голодом морить собираются? — Насмешливо протянула, нисколько не страшась этой мегеры. Пусть кричит сколько угодно, правда все равно на моей стороне! Женщина покрылась красными пятнами от клокотавшей в душе ярости и запыхтела. У нее разве, что пар из ушей не шел.
— Вы бы лучше поинтересовались причиной произошедшего. — Устало вздохнула, решив пойти на мировую с грозной старушкой. — Господин Аллиний сам приказал Вероне покинуть кабинет, а потом пришла Марла, сказав, что его зовет к себе леди Анабелла. После его ухода она стала угрожать. Видимо, причина этого не должна быть для вас тайной. И что мне оставалось делать? Ждать, когда эта сумасшедшая вцепится мне в волосы? Я лишь пресекла враждебные действия, указав ей ее место. А так как Верона оказалась любительницей подслушивать чужие разговоры, то, думаю, и она получила по заслугам.
Вопросительно взглянула на застывшую каменным изваянием женщину, ожидая от нее реакции на мою пламенную речь, но она лишь плотно сомкнула губы и прошипела.
— Идем на кухню. После обеда продолжишь работу.
Попыталась скрыть улыбку, та как, похоже, только что одержала первую маленькую победу в достижении налаживания отношений со слугами, среди которых теперь приходилось жить. Эта строгая женщина, видимо, не любила признавать ошибок, но только что своими последними словами показала, что была не права, обвинив во всем меня одну. Что ж, она действительно была справедлива, как и рассказывала Вила.
