— Обойдусь без твоей помощи!
Не обращая внимания на мои протесты, он ушел в смежную комнату, в которой, скорее всего, располагалась ванна, что было большой редкостью и только подчеркивало роскошь замка. Я тут же метнулась к двери, но она оказалась заперта и, стукнув по ней от досады и отчаяния ногой, тихо сползла по стене, закрыв глаза руками, вновь переживая мгновения позора, когда чужие руки касались меня там. Сделалось до того мерзко, что хотелось одного — быстрее искупаться и стереть с себя этот противный след.
Вскоре вернулся Аллиний и присел возле меня на корточки, осторожно дотронувшись до плеча и вырывая из плена мрачных мыслей. Вздрогнула от неожиданности и отшатнулась в сторону.
— Не прикасайся ко мне больше!
— Лили. Я только хочу помочь…
Зло выхватила из его рук влажное полотенце и, поморщившись, стерла запекшуюся кровь с ладони. Порез оказался не таким глубоким, как думала, поэтому через несколько дней он должен уже зажить.
— Возьми мазь. — Протянул он маленькую круглую баночку. — Поможет ране быстрее затянуться.
— Конечно, мне же еще предстоит взвалить на себя новые обязанности поломойки! — Яростно воскликнула, но мазь все же взяла. Не стоит идти на поводу своих негативных чувств и отказываться от лечения. Под пристальным виноватым изумрудным взглядом, обработала порез, зашипев от нестерпимой боли, пронзившей ладонь, а затем аккуратно перевязала руку протянутым платком. Теперь чувствовала себя намного лучше, и гордо вскинув голову, поднялась, холодно посмотрев на своего мучителя.
— Ну, рассказывайте, лорд Шандабар, какая участь ожидает меня в вашем замке, и чем заслужила подобное отношение. Не находите, пора бы меня поставить в известность всего происходящего?
— Может, присядем? — Предложил он, указывая на удобные кресла, обитые парчой в белую и кремовую полоски, расположившиеся возле внушительного камина, украшенного изысканной лепниной. Только сейчас обратила внимание, что комната просто кричала о роскоши и богатстве, но находиться в этом месте было неприятно из-за того, что рядом присутствовал один ненавистный мне человек.
Медленно покачала головой, отказываясь сидеть рядом с ним, и сложила руки на груди, ожидая начала рассказа. Аллиний глубоко вздохнул и, собравшись с мыслями, начал говорить:
— Пятьдесят один год назад мой дед, Сагар Шандабар, отвергнув твою бабушку Сору Дагар, услышал слова проклятия, которое она наложила на весь мужской род нашей семьи: «Бартамах ризан вао». Он не придал им значения и благополучно забыл об этом инциденте, решив, что она просто хотела запугать его. А через месяц сочетался браком с Мирдой Викраман, и у них, как и полагается в таких случаях, была жаркая брачная ночь. Но стоило взойти солнцу, дед почувствовал, как начинают медленно цепенеть сначала ноги, а затем и руки, и в ужасе вспомнил магичку, проклявшую его. Он только успел рассказать об этом молодой жене, как тут же превратился в застывшую холодную статую. Она, находясь в шоке, пыталась привести любимого мужа в чувства, но все было бесполезно. Несколько дней Мирда пребывала в трауре, думая, что он умер, и уже готовила тело к погребению в семейном склепе, но случайный разговор, состоявшийся с приехавшим в замок магом, которому поведала о последних словах Сагара, все расставил по местам. Этот маг объяснил, что на семью наложили сильнейшее и древнейшее родовое проклятие, которое невозможно снять. И даже человек, наложивший его, не в силах обратить это вспять. И с тех пор Сагар, наследный граф Шандабар, находился в пограничном состоянии: он был и не жив и не мертв, застыв на веки, поэтому его нельзя было захоронить. А пока он пребывал в подобии комы, все мужчины рода не могли иметь детей. И как только погибнет последний представитель семьи, он, наконец-то, сможет упокоиться и уйти в мир духов.
