Хоть в это и тяжело было поверить, но все же решительно кивнула головой. В прошлый раз я побоялась остаться рядом с ним, найдя тысячу причин, чтобы отказаться от его предложения, после чего ужасно корила себя за слабость. Но сейчас не упущу своего права на счастье рядом с любимым и буду бороться за него до конца. И пусть родственники против, вместе, сообща, мы преодолеем все разногласия и противоречия, даже если на это уйдут годы.
— Как Сагар? — Спросила, твердо уверившись в том, что все обязательно будет хорошо, и что поступаю правильно, идя наперекор воле родителя.
— Практически поправился. И очень по тебе тоскует и переживает, что ты так и не ответила ни на одно его послание.
— Я отвечала! Просто папа с Витором перехватывали всю мою почту! — Возмущенно воскликнула, вновь вспоминая неприятный момент, когда узнала правду.
— Так и думал.
— Аллиний. После того, как мы…, как ты… — Я смущенно замялась, но услышав его тихий смешок, раздраженно засопела и упрямо продолжила. — Готовься, что брат с отцом устроят ужасный скандал! Но я не желаю больше никакого кровопролития!
— Тогда они меня попросту убьют!
— Ты слишком плохо о них думаешь! — Гневно произнесла, пытаясь вырваться из объятий. — Они не пойдут на это!
— Обещаю безоговорочно выполнить все твои требования! — Прошептал Аллиний, склоняясь к моим губам. — Моя любимая, мое сокровище, мое сердце…
Его язык нежно обвел по контуру мой рот и ворвался во внутрь, сплетясь с моим и заставив задрожать от пронзившего тело желания. Задохнулась от сладостного блаженства, когда мужская ладонь проникла под лиф платья и осторожно сжала грудь, играясь горошиной соска. Минуту спустя он, не прекращая поцелуя, уже ловко расстегнул ряд мелких пуговок на спине и спустил платье до талии. Границы реальности размылись, и самым важным в этом мире остался только он, и его губы, которые уже проделали влажную дорожку по шее, на мгновение, задержавшись на пульсирующей венке, и спустились вниз, сомкнувшись на груди. Перед затуманенным взором вспыхнули искры, и тихий стон против воли вырвался из груди. Я зарылась пальцами в его волосы, уже еле стоя на ослабевших от нестерпимого желания ногах.
— Ты так прекрасна. — С трудом выговорил он, обжигая горячим взглядом пылающее тело и любуясь моей белоснежной грудью, которая открылась его взору. Сердце отчаянно колотилось, но не чувствовала и капли смущения, так как изумрудный взгляд, ласкающий кожу, только заставлял все сильнее желать нашей близости. Похоже, не я одна сгорала от нетерпения, и с глухим рыком Аллиний принялся срывать свою одежду, не удосужившись даже расстегнуть пуговицы, которые отрываясь, рассыпались по всему полу. Следом за ними туда же полетел камзол, рубашка, сапоги и брюки, и вскоре он предстал передо мной во всей красе. Как завороженная, смотрела на его крепкое мускулистое тело и не могла оторвать взгляда от горделиво вздымающегося орудия. Гулко сглотнула, приказав себе не волноваться, и, мгновенно избавившись от юбок, шагнула ему на встречу. Стоило нашим разгоряченным обнаженным телам соприкоснуться, как тысячи молний пронзили сознание, и задохнулась от бешеного неподвластного желания. Смяв мои губы очередным поцелуем, Аллиний подхватил на руки и бережно уложил на кровать, нависнув сверху, после чего вновь приник к ноющей и набухшей груди, немного прикусив вершинку соска, а затем, обведя ее влажным языком, заставляя стонать от удовольствия. Его горячая рука в это время осторожно развела бедра, и палец скользнул в нежные недра, действуя в ровном, неспешном ритме, подготавливая к продолжению. Не в силах терпеть эту сводящую с ума ласку, дрожала в его руках, извивалась и не понимала, как подобное восхитительное блаженство вообще возможно. И когда он завершил эту сладостную муку, чуть не закричала от разочарования. Затуманенным страстью взором, он обласкал мое пылающее лицо и, устроившись между бедер, хриплым, срывающимся голосом прошептал:
