- Отчего же ты не пойдешь к ним? Отчего же ты не скажешь им то, что говоришь народу?
- Они не хотят слушать меня, саддукеи погрязли в богатстве и роскоши. Они не станут говорить с тем, кто не носит дорогих одежд. Они и в храм пускают только за деньги. Фарисеи и ессеи не хотят слушать никого, кто думает и говорит не так, как они. Ведь ты был любимым учеником Каиафы, Иуда?
- Он и сейчас не отказался от меня, он просил приходить к нему со всеми вопросами, которые мне не понятны.
- Ты сможешь устроить так, чтобы он принял меня, и говорил со мной?
- Я попрошу Каиафу, – ответил Иуда, – возможно, он станет говорить с тобой, но отзывается он о тебе с насмешкой.
- Думаю, он изменит своё мнение, если услышит всё, что я скажу. Иди Иуда, и поговори с Каиафой.
Иуда ушел. Когда он явился к первосвященнику и рассказал всё, о чем просил его Иисус, Каиафа в ответ рассмеялся:
- Ты, хоть думаешь, о чем ты меня просишь, Иуда? Ты только посмотри: кто я, и кто он! Я – первосвященник, властью, данной мне Господом нашим, обязан блюсти Закон Моисея, а он – бродячий проповедник, еретик! Неужели ты думаешь, что я унижусь до того, что приму его здесь, в своем доме?
- Но это очень важно, равви, – ответил Иуда, – ты должен услышать то, что он говорит, от этого зависит судьба нашего народа.
- Судьба нашего народа зависит от нас, от того, как мы, саддукеи, блюдем Закон, данный нам Господом нашим через пророка Моисея. Все остальное – ересь! А с Иисусом я буду разговаривать только тогда, когда его приведут ко мне под стражей, в цепях! Так и передай ему! Другого разговора у нас с ним не будет!
Иуда повернулся и пошел прочь, не сказав ничего в ответ первосвященнику. Он был печален и мрачен: Каиафа отказался говорить с Иисусом, как с равным, он и слышать ничего не желает о сыне плотника.
- Ну, что скажешь? – спросил Иисус Иуду, – Говорил ли ты с Каиафой?
Иуда молчал, опустив взор.
- Что же ты молчишь? Говори. Что тебе сказал Каиафа?
- Он сказал, – Иуда с трудом поднял глаза на учителя, – он сказал, что будет говорить с тобой только тогда, когда тебя приведут к нему под стражей, в цепях, другого разговора не будет. Так он сказал.
Иисус молчал, глядя куда-то вдаль, мимо Иуды, потом посмотрел на него, и словно взвешивая каждое слово, ответил:
- Что ж, я согласен говорить с ним. Даже на таких условиях. Пусть меня приведут к нему под стражей, в цепях. Главное, чтобы он услышал меня.
- А если они убьют тебя?
- Им не в чем меня обвинить, я не делал и не говорил ничего, что карается смертью по нашим законам.
