Она подняла голову, чтобы поцеловать его, но он остановил ее вопросом.
– Ты хочешь прикоснуться? – спросил он.
– Я уже трогаю тебя. – Ее руки были на его плечах. Он опустил подбородок и прищурил глаза. – О… ты хочешь, чтобы я дотронулась до него.
– Нет. Я спросил, не хочешь ли коснуться меня. Я не говорил, что ты можешь. Я спросил, хочешь ли ты. Итак… Кловер Грин, хочешь коснуться до меня?
– Да, – ответила она. – Но …
– Ты можешь дотронуться и до моей задницы, да.
Она хихикнула, и этот звук удивил ее. Он звучал так молодо, так нервно.
– Как так, ты только на восемь лет старше меня? – спросила она.
– Ну, ты родилась в 1985, а я в 197…
– Рядом с тобой я чувствую себя ребенком. Вот о чем я говорю. И ты это знаешь.
– Когда у тебя ребенок в двадцать один, ты быстро взрослеешь. Когда ты открыла свою компанию?
– Пять лет назад.
– Я открыл свою шестнадцать лет назад. Почему ты открыла свою?
– Мои бабушка с дедушкой продали старый летний домик и поделили деньги между внуками. Этого было достаточно для теплицы. А ты?
– У меня была годовалая дочь, жена с проблемами с выпивкой, и мы жили в неотапливаемом трейлере. Надо было тащить задницу на работу, либо заставлять ее мерзнуть.
– Я… Я не знала о твоей бывшей. Мне жаль. Рути никогда не говорила.
– Мама Рути давно перестала пить. Рути не знает, насколько все было плохо. Ей не нужно знать.
– Тебе пришлось повзрослеть быстрее, чем мне, – заметила она. – Я думаю, поэтому вы так близки.
– Мне пришлось работать и зарабатывать деньги. У меня не было выбора, – сказал он. – У тебя же выбор был. Сколько тебе дали?
– Тысячу долларов.
Он присвистнул.
– Сколько людей получают такую сумму и начинают с нее бизнес? Может быть, один из сотни? Один из тысячи? Любой мог потратить его на машины или дом, или отложить на пенсию. А ты вместо этого построила бизнес, бизнес, где ты работаешь двенадцать часов в день, семь дней в неделю. Тебе не обязательно было работать так, как ты это делала, но ты это делала. Это впечатляет сильнее, чем вынужденная работа.
– Я не знаю.
– Я знаю, – произнес он, касаясь ее щеки. – Я старше и мудрее, да?
– Я не говорила, что ты мудрый.
– Это подразумевалось.
– Ты заставляешь чувствовать себя моложе, – сказала она. – Это все. В хорошем смысле. В смысле «нервничаю, целуясь с парнем».
– Нервничать хорошо. Но мне бы хотелось, чтобы ты была расслабленной, а не нервной. Я не хочу тебя пугать.
– Ты не пугаешь. – Она покачала головой. – Это не страх. Это… волнение.
