Глаза Рути стали такими же большими, как и лимоны на дереве Кловер.
– Пять миллионов долларов за это место?
– И за расположение в Портленде.
– Это все… Ух. Но я не улавливаю связи с продажей дома, муравьями, предложением о выкупе и… этим. – Рути шлепнулась на стол Кловер, затем встала.
– Предложение о выкупе отличное, прекрасное, замечательное, – сказала Кловер. – И мне до понедельника нужно решить – принимать его или нет.
– Завтра понедельник.
– До следующего понедельника после Дня Благодарения. А с домом родителей и домом Келли, где травят муравьев, и домом Хантера, который ремонтируется… Мы знаем, что это значит.
– Знаем?
– Это значит, что мне повезло, и я буду устраивать День Благодарения у себя дома. К слову, они даже не спросили, хочу ли я его устраивать. Нет, они сказали, чтобы я просто ждала их на празднике. Поэтому на неделе, когда мне нужно решать, продавать ли компанию, на которую я потратила пять лет своей жизни, я буду принимать у себя свою семью, и… о, Боже, Рути, убей меня. Пожалуйста.
Голова снова упала на стол, и они решили провести остаток жизни вместе.
– Тебе дать влажные салфетки с лавандой? – поинтересовалась Рути.
– Да, пожалуйста.
Рути выдавила спрей на салфетку и дала Кловер. Та прижала салфетку к лицу и глубоко задышала.
– Помогает? Тебе спокойнее? – спросила Рути
– А посильнее у тебя ничего нет? Хлороформ, например?
– Ну, я могла бы зажечь благовония, – предложила Рути. – Или можно выйти и поискать тисовое дерево.
– Тисовые деревья здесь не растут. И они высоко токсичны, и потом, что мы с ним будем делать? – спросила Кловер, прищурив глаза за салфетку. – Ты же не хочешь кого-нибудь отравить?
– Деревья – древние священные живые существа, а тисовые деревья – символ перерождения. Мы должны встать напротив него и попросить у Матушки Природы ее мудрости.
– У меня тут есть лимонное дерево. – Кловер указала на дерево у себя над головой. – Для Матушки этого недостаточно?
– Фруктовые деревья – символ фертильности. Если помолиться возле него, то можно забеременеть. Или, что хуже, я могу забеременеть.
– Ну, хорошо, давай без лимонного дерева. Хотя, если я буду беременна, моя семья замолчит.
– Твоя семья хочет, чтобы ты забеременела?
– Они хотят, чтобы я была счастлива. Это ужасно.
– Да, это звучит абсолютно ужасно, – сказала Рути со свойственной ей юношеской болью. – Забей.
– Ну, это не так. Хотя, это так. Мой брат приедет на День Благодарения и привезет свою жену Лизу и троих детей. Моя сестра приедет со своим красивым мужем и четырьмя детьми. Мама и папа приедут и станут плакать от радости, потому что все их дети и внуки собрались под одной крышей. И там буду я. Одна. В доме. Тридцатилетняя. Без мужа. Без парня. Без детей. Я уже давно не была на свидании. И они снова и снова будут повторять мне, что я не становлюсь моложе, что если я когда-то и буду счастлива так же, как счастливы они со своей семьей, то мне нужно двигаться. А я буду сидеть и слушать все это. И…
