— Господи, Таня, откуда вы все это знаете? — изумился я. — Вы же разговаривали минут десять от силы.
— Ну, это смотря как разговаривать, — усмехнулась она. — Некоторым на сбор таких сведений и двух часов не хватит. Не забывайте, я же следователь, у меня все беседы по графику проходят. Один человек вызван на десять часов, а следующий — на одиннадцать. И будь любезна, Татьяна Григорьевна, уложиться в отведенное время. Не сумела получить нужную информацию — грош тебе цена. Человек, который тебя ждет в коридоре, понимает, что ты растяпа.
— Да бросьте, Танечка. Спокон веку считалось полезным помариновать допрашиваемого под дверью, чтобы страху понюхал. А если их всех вовремя принимать, то они, чего доброго, подумают, что у вас и забот-то других нет, кроме как их ждать и с ними разговаривать.
— Не знаю, не знаю. — Она покачала головой. — У меня другая позиция по этому вопросу.
— И какая же?
— Если человек умеет правильно распоряжаться временем, это означает, что он — четкий, строгий, обязательный, собранный, его ни заболтать, ни отвлечь, ни лапшу ему навешать невозможно. Я, во всяком случае, создала себе именно такую репутацию и очень ее берегу.
— И помогает в работе? — Я не сумел сдержать скепсис, прорвавшийся в интонации, и Татьяна поморщилась.
— Представьте себе. Я не имею права забывать о своей внешности, поэтому, если я не буду создавать себе соответствующую репутацию, меня вообще всерьез воспринимать не будут. Вам, Владислав, повезло, вы высоченный и широкоплечий, а я толстая…
— Танечка, — укоризненно перебил я ее, хотя самому было ужасно неловко, как всегда бывает, когда другие не просто читают твои мысли, но и произносят их вслух.
— Что — Танечка? Вы же не станете утверждать, что я — миниатюрная и стройная. Во мне как минимум двадцать лишних килограммов веса. Так вот, если женщина с моей внешностью будет демонстрировать нечеткость и несобранность, иначе как глупой курицей ее не назовут. В моем случае обязывает не только положение.
Я, к своему ужасу, почувствовал, что у меня горят щеки, и с радостью подумал, что, слава богу, на улице совсем темно. Мы уже ушли от освещенной центральной части и сейчас подходили к своей тихой Первомайской улице, застроенной одно- и двухэтажными домиками в окружении пышных садов. Навстречу нам не попадалось ни одного человека, и не мудрено — первый час ночи. Только за спиной я слышал шаги запоздалых прохожих, двигавшихся в том же направлении, что и мы.
