– Э… – растерялась она.
– Спасибо, милая, – указал он жестом на стол, и она поставила чашку. – А как на счет десерта, Ариночка?
Секретарша заулыбалась, и сделала вид, что смущена, а тем временем всадник поглаживал ее сексуальные бедра ладонью. Девушка вздохнула и подошла ближе, наклонилась, демонстрируя глубокое декольте. Всадник ухмыльнулся, ощущая возбуждение. Я бы с удовольствием отвернулся, чтобы не смотреть на это, но глаза и органы у нас одни на двоих.
Не думал, что наслаждение может быть таким отвратительным. Михаил загнул девушку раком на столе, таранил сочную промежность, похлопывая по попе Арину и мысленно на меня давил. Оскорблял Лану, внушая, что она ничтожна в постели по сравнению с нимфой-секретаршей. Опускался до гнусных сравнений частей тела.
– Она даже на вкус приятнее твоей шлюхи! – не унимался он, лаская девушку языком между ног. Руками терзал ее ягодицы, выбивая громкие стоны. Врезался в ее влажное лоно пальцами, а она хватала его за волосы, прижимая к себе все ближе.
Он поставил секретаршу на колени и провел головкой по жадным губам. Она умело облизнула орган и со страстью поглощала его, доводя до исступления. Михаил закрыл глаза от удовольствия и извергся в рот девушки. Она упивалась этим соком, размазывая его по лицу, не отрывая взгляда от всадника.
– Хорошая девочка. Рабочий ротик, – потрепал он ее губы и стал наблюдать, как Арина одевается.
Абстрагироваться не получалось, сколько не пытался. Хуже не бывает. Нельзя убить, растоптать, покалечить, закрыть рот. Можно только кричать, но какой от этого толк? Михаилу даже на руку мои истерики. Он специально сводит меня с ума. Издевается, добивает, заставляет молчать, смотреть и обливаться кровью. Как же никчемна моя душа без тела.
Вскоре всадник выгнал Арину из кабинета и закурил у окна.
– Чего ты добиваешься? – не живым голосом заговорил я.
– Развлекаюсь, Илюх. Так будет всегда, привыкай.
От жестокой правды я готов был разрыдаться, как девчонка, но в голове промелькнула мысль, которую, судя по реакции, Михаил не услышал. Надо научиться закрывать дверь в мои мысли на замок. Не дать проникнуть и понять, о чем я думаю. На каком-то тонком энергетическом уровне я ощущал, как всадник пытается выбить эту дверь.
– Это смешно!
Он занервничал. Понял, что я могу не зависеть от него, создавая свой мир внутри тела. В какой-то момент я перестал слышать его внутренний голос, только внешний.
– И что тебе это даст? Хочешь забиться в угол и вариться в своих мыслях всю жизнь?! Пожалуйста. Мне так даже проще.
