– Она будет в свите ради Ильи. Я это устрою.
– Когда начнется война, Уриил должен стоять с нами рядом. Ты лично за это отвечаешь.
Глава 18
Лана
– Что вы делали в Бицевском лесу после комендантского часа?
Этот вопрос в разных интерпретациях мне задавали уже тысячу раз.
– Гуляла, – снова и снова отвечала я.
– У вас при себе нет документов. Вы не вживили чип. Не говорите, как вас зовут. Мы вынуждены задержать вас до выяснения личности.
– А я не успела вживить чип, – развела я руками, – Оштрафуете? – подмигнула я молодому полицейскому. Парень засмущался и опустил взгляд на бумагу, на которой усердно что-то писал все время допроса.
– Будет лучше, если вы добровольно представитесь, иначе придется вызывать специалиста. По отпечаткам пальцев мы идентифицируем вашу личность и вживим чип. Выплата будет производиться за минусом штрафа за нарушение комендантского часа.
– Понять, кто я такая вы можете легко. Забейте впоисковик Интернета видео с коронации президента. Тогда поймете, почему у меня нет чипа, и никогда не будет.
Он посмотрел на меня с прищуром и через мгновение округлил глаза. Узнал.
Полицейский вышел из-за стола, отвернул камеру в сторону и нажал какую-то кнопку на пульте. Присел на краешек стола и взял меня за руку. Я опешила.
– Лана, – начал он, – или мотылек, как вас прозвали в народе. Безответная любовь президента и предводитель восстания против системы. Я узнал вас в тот же миг, как вы вошли в кабинет. Мы с женой тоже не в восторге от чипов и считаем их порабощением человека. У меня не было выбора. Я его вживил, – он указал на запястье с маленьким шрамом. – Жена еще держится. Мы надеемся, что все изменится и церковь сможет сопротивляться.
Его глаза искрились такой же надеждой, как у людей на собрании. Я улыбнулась. Взяла со стола ручку и листок. Записала на нем адрес электронной почты и телефон.
– На днях мы планируем восстание. Оно состоится у Корпорации «Ночная сова», – я оторвала кусок бумаги и вручила ему ручку. – Напиши свой телефон, когда мы определимся с датой и временем, я позвоню. Буду рада видеть тебя с женой в наших рядах.
Он записал данные. Я свернула листок и положила в карман.
– Я рискую работой.
– Понимаю, – кивнула я в сторону решеток.
– Но кроме нее мне нечего терять. Можете на меня рассчитывать. Я сделаю так, будто мы никого не задерживали. Удачи, мотылек, – прошептал он последнее слово.
Раньше так называл меня только Илья. Я всем запрещала произносить это прозвище, но сейчас все изменилось. Мотылек становился символом восстания.
