Сказки Сан-Марино | страница 15

— Ведь ты веришь в сказки, бабушка, да? — с затаённой тревогой спрашивал Чирилло-глупилло.

Конечно, иначе бы не стала их рассказывать, — отвечала бабушка Сальвина.

— А наступит такое время, когда солдаты ночью будут спать, а не воевать?

— Наверняка! И они не станут мучить детей… Ну, таких, как ты, которые иной раз всякие странные поступки совершают.

— Ну, а мы-то, бабушка, дождёмся этих времён?

— Ты, внучек, их увидишь, обязательно увидишь, — отвечала бабушка Сальвина. Она нежно гладила своей мозолистой тёплой рукой подбородок Чирилло.

Но в один морозный зимний день бабушка Сальвина не пришла больше в мансарду с серебряной обогревательницей в руках.

Она тяжело заболела. Перед смертью она позвала нотариуса и семь свидетелей — каждый, по местному обычаю, держал в руке горящую свечу — и продиктовала завещание.

Нотариус весьма удивился, что синьора Сальвина не забыла своего внука Чирилло-глупилло, отвергнутого всей семьёй…

— Чирилло, любимому из внуков, я завещаю серебряную обогревательницу, — сказала она.

Обогревательницу отнесли к Чирилло в темницу, и он крепко прижал её к груди.

С тех пор прошло немало лет. Не стало и самого Чирилло. Но больше санмаринцы не воевали ни с кем и но сей день не воюют.

Мечта Чирилло-глупилло сбылась.

Жила-была злая ведьма. Она любила зиму и ненавидела лето. В длинные туманные ночи, когда землю схватывало льдом, она появлялась на деревенских тропках, за крепостными стенами, и пускалась в пляс. Танцевала она неуклюже, переваливаясь с боку на бок и кружась на месте. Мела метель, деревья зябко ёжились на ветру, а ведьма была рада-радёшенька и хитро ухмылялась. Ничего, мол, я вам всем, и людям и растениям, скоро покажу, как умею веселиться.

Никто ведьму близко не видел — запоздалые путники, заслышав её адский смех, прятались поскорее в ближайшем домике. Звали ведьму Лютанция.

Но вот наступала весна, ведьма танцевала всё реже и реже, всё медленнее и неохотнее. Она больше не вопила от восторга, а лишь жалобно стонала и гневно вскрикивала. Ещё бы! Ведь ей вместе с приходом весны приходилось исчезать. А она не хотела. И всё же как только в засохшей листве расцветали фиалки, зеленела трава на склонах под дубами, а тёплый мартовский ветерок колыхал пёрышки синиц и говорливых сорок, ведьма отправлялась в далёкий путь. Её мучила злоба, и она старалась умертвить и фиалки, и синиц, и сорок, и даже могучие дубы.

Много лет крестьяне и крестьянки так боялись злую ведьму Лютанцию, что не поливали виноградную лозу, не клали яйца под наседок в те дни, когда она была рядом. Стоило ведьме дотронуться до цветка, и он увядал, до виноградной лозы — и она погибала, до яиц — и из них уже не вылуплялись цыплята.