Моментально все стало гораздо сложнее, чем я мог представить.
— Так вот, драгоценный предмет у нас, и с ним может случиться непоправимая неприятность, если мы не договоримся по-хорошему.
— Я не понимаю, о чем вы…
— А вот этого не надо. Чем дольше будешь играть в игры, тем хуже будет и тебе, и ей.
Я открыл и закрыл рот, не зная, что добавить. Зеркало у них? Но зачем? Кто они? Что я здесь делаю?
— Дорогой ты наш Тимофей! — сказал нараспев человек в маске. — Времени у нас с тобой вагон и маленькая тележка. Койко-место тебе обеспечено. Мы люди гостеприимные. Сколько бы у нас не гостил, мы тебе всегда рады. Однако, как думаешь, как долго твоя подружка будет скакать из отражения в отражение? Тело без души — мертвое тело…
Я вздрогнул.
— Что я должен сделать?
— Ну вот, другое дело, — Брежнев довольно крякнул. — А то валяешь тут передо мной Ваньку.
— Я не сделаю ничего, что могло бы навредить ей, — сказал я решительно и сам себе удивился.
— Конечно-конечно, дорогой. Именно этого мы и ждем. Ты все сделаешь правильно.
— И покажите зеркало! Я должен быть уверен, что оно действительно у вас.
Несколько секунд он размышлял.
— Обсудим это позже, — заключил он, — когда перепишешь приготовленный текст. Услуга за услугу, дорогой.
— Хорошо… Меня и так искать не будут.
Но это было неправдой. И похитители прекрасно об этом знали.
— Вот и ладненько, дорогой. Перепиши и положи на поднос. Завтра продолжим разговор.
Телевизор отключился, и мерзкая рожа Брежнева пропала с экрана. Я сел на кровать, подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Меня трясло. Хотелось закричать, разбить ненавистный телевизор, сделать хоть что-нибудь. Но лучшее, что я мог сейчас — это держать себя в руках и терпеливо ждать. Я потянулся за бумагой и карандашом. Переписал записку и бросил ее на поднос.
Нужно сейчас же связаться с Надей и предупредить ее. Я полез в карман за футляром, но как только зеркало оказалось у меня в руках, свет в камере погас. Я стоял в кромешной темноте. Конечно, похитители наблюдали за мной. Они не позволят сделать ни одного лишнего движения.
Я метался по комнате, получая ссадины и тумаки от молчаливых стен. Ударившись коленом о ножку стола, я рухнул на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, заорал во всю мощь легких. Я в ловушке! Меня не найдут, и даже искать не будут! Что с нами будет? В голове промелькнул недавний разговор с Надей.
— Тим, а что случилось с твоими родителями?
— Родители… они умерли, — хотелось ответить так, словно это уже давно пережитое и забытое прошлое. Но я задохнулся на первом же слове, и получилось совсем неубедительно.
