Лязгнула закрываясь дверь, и машина начала набирать ход.
— Знаешь, что это такое? — спросил здоровяк, тыча мне в лицо железякой, напоминающей дубинку. Он дышал тяжело и сипло. От него кисло воняло потом.
Я мотнул головой.
— Электрошокер. Ты ведь не хочешь увидеть небо в алмазах?
Я опять замотал головой.
— Сиди смирно и не дергайся, — сказал второй, метнул на меня агрессивный взгляд и отвернулся. В прорези его маски я успел разглядеть узкие глаза азиата. Этот был подтянут и казался гораздо моложе своего напарника.
Машина ехала ровно, временами притормаживая на поворотах и разгоняясь снова. Меня колотило мелкой дрожью. Я даже приблизительно не мог догадаться, в каком направлении едем. Окон в фургоне не было. Между водительским сиденьем и кузовом стояла глухая перегородка.
Время тянулось мучительно долго. В голове мелькали сценарии из фильмов про бандитов. Пара мордоворотов хватает журналиста и увозит в заброшенный дом, чтобы пытать током. Честного мента пихают в машину средь бела дня и везут на заброшенный пустырь, чтобы… Из водительской кабины послышалось:
— Приехали! Разгружаемся!
Я громко сглотнул.
Мужики засуетились. Азиат вытащил из куртки черный мешок и придвинулся ко мне:
— Если орать не будешь, не тронем. Понял? — его узкие глаза нервно бегали.
— Да, — я подавился словами.
Азиат встряхнул, расправляя, мешок и одним движением нахлобучил мне на голову. Те же цепкие пальцы застегнули на запястьях наручники. Заскрипела дверь “газели”. Толчок в спину. Я кое-как выбрался из салона, подскользнулся. Грубые руки подхватили с обеих сторон. Черный мешок не пропускал свет и жутко вонял табаком. Я не выдержал и чихнул.
— Не тормози, пацан, пошевеливайся!
Снег перестал поскрипывать под ботинками. Должно быть, вошли в помещение.
Каждый шаг теперь сопровождал гулкий звук, какой обычно бывает, когда идешь по длинному коридору. Скоро меня остановили, развернули и уперли лицом к стене. Зажужал лифт. Меня тряхнули и втолкнули в кабину. Лифт дернулся и заскользил вниз.
Сердце забухало в барабанные перепонки. Начали подкашиваться ноги. Значит, опускаемся в подземелье. Никакой возможности подать сигнал или выбраться в окно. Нет смысла кричать, звать на помощь. Зачем я им сдался?!
Короткий рывок, скрип разъезжающихся дверей, и опять поволокли куда-то. Наконец, лязгнул железный затвор. Я почувствовал, как руки освобождают от наручников и срывают с головы мешок, но успел заметить лишь силуэт в двери, которая немедленно закрылась. В комнате темно, хоть глаз выколи. На потолке загорается тусклая лампочка, помещая меня в новую незавидную реальность.
