— Вы не подскажете, где здесь Никитский детский дом?
— Нет, извини. Я в этом районе случайно, ничего тут не знаю. — Фигура в плаще заспешила прочь, растворяясь в дожде.
Я побрел дальше вдоль незнакомой улицы. Все вдруг стало безразлично. Я весь отдался этому настроению и просто шел и шел, поворачивал на очередном перекрестке и плелся дальше. Небо становилось мрачнее, опускались сумерки, дождь постепенно превратился в снег. Белые хлопья густо падали на мокрый асфальт и тут же исчезали. Впереди замаячил парк, я свернул туда.
Редкие фонари освещали аллею. Словно мошкара, в лучах света роились снежинки. Усталой походкой я брел по заснеженному парку и мерил свой ход сменяющимися темными и светлыми промежутками. В этом было что-то успокаивающее. Вдруг я остановился.
В кругу света, облепленная белым мерцающим пухом, кружилась девочка, поднимая легкий вихрь снежинок вокруг. Она двигалась медленно в такт падающему снегу, и сама казалась хрупкой снежинкой, которая вот-вот растворится в воздухе. Я не мог пошевелиться, завороженный открывшейся картиной. На миг показалось, это мир пришел в движение и вертится вокруг нее, как вокруг центра вселенной.
— Снег идет… правда, здорово? Я целый день ждала, когда пойдет снег! Волшебно…
Ее влажные глаза цвета текучей ртути, обрамленные длинными, почти прямыми ресницами, смотрели на меня. Надя предстала передо мной словно видение — вся белая, с капельками талых снежинок на розовых щеках.
— Ты что здесь делаешь?
— Я… гуляю. Шла из школы и решила пройтись по парку. А ты?
— Я тоже… типа того… Я немного заблудился.
— Школа здесь недалеко. Тебе в Никитский?
— Ага.
— Хочешь, пойдем вместе, мне в ту же сторону.
— Давай.
Мы шли рядом в тишине оглохшего, остановившегося во времени города.
Я не знал, что сказать ей. Было неловко идти и просто молчать. И зачем только согласился, чтобы она показала дорогу.
— Смотри, — сказала Надя вдруг без предисловий и протянула руку.
— Что?
— Вот, — она указывала пальцем куда-то на рукав своего пальто.
— Что там? Я ничего не вижу.
— Да вот же она! Посмотри! Идеальная снежинка!
Серьезно?!..
Я подошел поближе и пригляделся.
— Ну да, снежинка…
Я украдкой глянул на нее, пытаясь поймать иронию во взгляде, но Надя была серьезна.
— Она идеальная! Просто идеальная… Как много ты видел в своей жизни абсолютно идеальных созданий?
— Ну, не знаю, — ответил я уклончиво.
— У всего есть какой-то изъян, ну буквально у всего. Человек настолько несовершенен, что непонятно, зачем он вообще такой нужен. Даже простые предметы, и те небезупречны. Первый снег — это редкий случай, когда можно увидеть что-то по-настоящему прекрасное и совершенное.
