Взгляд холодный, как вода, в которой сейчас так мерзнет мое тело. Лешка сделал большой глоток, не отрывая от меня тяжелого взгляда и следом затянулся. Глубоко, но медленно, смакуя каждую частичку табака, тлеющего рыжим огоньком на конце . Так курят только те, которые давно этого хотели, но старательно гасили пагубную тягу.
- Очухалась, сука? – голос его низкий, хриплый, незнакомый. – В курсе, что я из-за тебя чуть Антошу не убил?
В курсе. Я все хорошо помнила. И сейчас дрожь меня била не от холода. Я сжала стучащие зубы. Помогло мало.
- Помоги. – Прохрипела я, ухватываясь за бортики ванной скрюченными пальцами и осторожно приподнимая тело, немало охреневшее от всего происходящего.
- Э, неееет, милая. Посиди-ка там еще. – Нехорошо улыбнулся он, делая очередную глубокую затяжку, и не выдыхая, следом большой глоток коньяка. – А потом ты будешь выблевывать все волшебные пилюльки, которые успела сожрать у Грановского в машине. Затем выпьешь еще литр воды и снова проблюешься. Это называется промывание желудка.
- Я в порядке. – Негромко возразила я, окончательно распрямляясь и стоя чуть ли не по колено в воде ванной.
- Это тебе только кажется. – Зло усмехнулся Лешка, наблюдая, как мое тело покачивается, словно в подтверждение его слов.- Пару раз промоем твой желудок, и вот тогда ты будешь в относительном порядке.
- А тебе это зачем? – скорчившись от слабости, терзающей все группы мышц, я осторожно вылезла из ванной и заметила огромные лужи на холодном кафеле. Очевидно, я не слабо так сопротивлялась. Ка он не слабо так меня топил.
- Зачем? – повторил Богданов.
Он скользил взглядом по моему телу, подрагивающему от холода и стресса, когда я, не в силах сделать и шага, оперлась о бортик ванной руками и аккуратно на него села, прикрывая глаза, стараясь унять головокружение и так не вовремя подкативший приступ тошноты.
- Зачем мне это? – снова повторил он, отпивая свой коньяк и выкидывая непотушенную сигарету в унитаз. – Потому что сегодня я буду тебя трахать. Я тебя просто выебу. За все случившееся. И мне не хочется , чтобы твое хиленькое, протравленное наркотой тельце вырубилось на середине. А то и в начале. Так что проблюешься, помоешься, пожрешь чего-нибудь, и начнешь отрабатывать свое сучье поведение
Я выдавила презрительный смешок. Будь я чуточку в лучшем состоянии, не преминула бы еще и презрительно посмотреть на него.
- Слушай меня, Богданов…. Слушай очень внимательно… - несмотря на слабость голоса, прозвучало достаточно внушительно, я одобрительно усмехнувшись сама себе, не открывая глаз, продолжила, - ты меня сегодня пальцем не тронешь. И никогда этого не сделаешь, пока я не разрешу. Ты мне не хозяин, ни босс, ты мне никто. Хочешь в прокуратуру заявить, валяй. Я уже устала от тебя, паскуда ты. Наглая, беспринципная, кичащаяся своей злобой и агрессивностью жалкая паскуда.
