Лукас | страница 17
— Эх, поверь мне. Без макияжа и одежды все совсем иначе. На самом деле они еще и ужасно скучные. Большинство из них не может даже нормальный разговор поддержать, если только он не вокруг них крутится.
Он водит машинкой туда-сюда по моей ноге, тихонько мурлыча под музыку. Звук его голоса отвлекает и убаюкивает, и постепенно я расслабляюсь.
— Ну, так с чего вдруг ты решила сделать татуировку?
Решаю, что лучше просто ответить честно, и не придумываю дурацкие отговорки.
— Я давно ее хотела, но бывший муж говорил, что это уродливо. Он не позволял мне сделать тату, потому что считал, что я буду выглядеть, как шлюховатая стриптизерша.
Лукас откатывается на стуле ближе к рабочей скамье и меняет что-то на машинке.
— Серьезно, уродливо? — Его рука поднимается к лицу, чтобы убрать упавшую прядь волос, и от этого движения мускулы на плече играют и перекатываются. Мне приходится приложить усилие, чтобы отвести глаза, пока он не заметил. — Тогда, полагаю, здесь ходят тысячи шлюховатых стриптизерш. Только я никак не могу представить, что ты — одна из них. — Он снова подъезжает поближе, кладет руку мне на бедро, и легкий трепет опять поднимается вверх по моей ноге.
Боже милостивый! Когда меня в последний раз кто-то так трогал? Или когда я последний раз чувствовала бабочки в животе?
— И вообще, твое тело принадлежит только тебе. Ты можешь делать с ним все, что тебе хочется. Никто не имеет права диктовать тебе, что ты должна делать, думать, носить и тому подобное. — От звука его голоса бабочки разлетаются прочь.
— Когда ты замужем, это все проще сказать, чем сделать.
— Что ж… Судя по всему, он больше не будет навязывать тебе свое мнение, теперь ты можешь расправить крылья. В точности, как вот эта самая бабочка… — Лукас легонько постукивает пальцем по моей ноге, и, проследив глазами за его взглядом, я вижу маленькую красивую бабочку, которая теперь навечно вытатуирована на моей коже.
— Как красиво, — радостно вскрикиваю я. — Совсем как настоящая. Как ты это делаешь?
— Вот видишь. Это должна была быть птичка, но я слегка напортачил, и теперь это бабочка.
У меня отваливается челюсть, и тут я вижу, как игривая улыбка расплывается у него на лице.
— Шучу, — говорит он. — Просто хотел посмотреть на выражение твоего лица. Ты очень забавная.
— Это не смешно, — отвечаю я, смеясь.
Я лежу на кресле два часа, пока Лукас работает, но по ощущениям прошла вечность. Иногда мы переговариваемся, после наступают минуты тишины, и я просто слушаю музыку, стараясь не думать о жжении и боли в ноге. В конце концов он откатывается на стуле и объявляет, что сейчас как раз подходящий момент, чтобы сделать паузу до моего следующего визита.
