Наконец Эдвина поинтересовалась, чем он занимается.
- Программным обеспечением, - ответил он и с гордостью добавил: Работаю в компании моего брата. "Международные системы" - слышали такое название?
Эдвина не слышала, но Жермена не сомневалась, что вскоре сестра все разузнает об этой компании, об Эше и, особенно, о его состоятельном брате, потому что Эдвина обожала деньги. Именно это и было главной причиной ее визита к родителям. Их отец души не чаял в Эдвине, и, хотя доход Эдвина Харгривза значительно уменьшился, когда на фондовой бирже произошло резкое падение курса акций, Жермена догадывалась, что в кошельке сестры уже лежит отцовский чек.
Жермена пила кофе и пыталась сообразить, сколько же прошло времени с того воскресенья. Пожалуй, уже более двух месяцев.
На какое-то время ее мысли снова перенеслись к родителям. Она прекрасно знала, что не была отцовской любимицей, однако мать старалась одинаково относиться к обеим девочкам. Возвращаясь к прошлому, Жермена поняла, что ее боль по поводу истории с Пипом Робинсоном причинила боль и ее матери. Но, возмущаясь в душе бессердечностью старшей дочери, она не стала увещевать ее, а постаралась поддержать младшую.
- Он же ей не нужен! - вспоминала Жермена свои слова. Она была потрясена тем, что ее сестра могла так поступить. - Только потому, что она красивая...
- Ты тоже красивая, - мягко заметила мать.
- Я? - задохнулась от изумления Жермена, прекрасно знавшая, что была худющей и состояла сплошь из рук и ног.
Грейс Харгривз обняла свою шестнадцатилетнюю дочь.
- Ты, милая, - улыбнулась она. - Ты уже перестаешь быть долговязой, у тебя округляются все нужные места. Пройдет год, и ты сама себя не узнаешь. Видя, что Жермена в сомнении покачала головой, мать добавила: - Цвет лица у тебя безупречный, фиалковые глаза прекрасны. В общем, ты будешь необыкновенной.
Мать никогда не обманывала ее, но "необыкновенная" - это, пожалуй, чересчур.
- А ты не считаешь, что волосы у меня какого-то странного цвета?
- Нисколько. Научись их любить, - убеждала ее мать. - У тебя очень приятная внешность, дорогая.
Через пару лет, когда появились обещанные округлости, Жермене начали нравиться даже ее волосы цвета платины.
К этому времени Эдвина испробовала свои фокусы на всех приятелях сестры, которых та приводила домой, и Жермене стало ясно, что, несмотря на небольшую разницу в возрасте - всего в четыре года, - пропасть между ними была огромна! Она бы никогда не смогла вести себя так, как Эдвина.
