Сайбрид Хара являлся одним из крупнейших ростовщиков Андары, причем во всех смыслах этого слова: его лавки оккупировали все кварталы, количество работающих на него людей исчислялось сотнями, а его объем его талии давно уже не выдерживал никакой критики. А еще он был его старым школьным товарищем и человеком, входящим не только в городские верхи, но и самые тайные низы города.
Зайф Углис остановился, снял котелок и, достав из кармана платок, вытер выступивший на лбу пот. День давно уже перевалил за середину, однако на улице было все еще довольно жарко, хотя пот ювелира прошиб не столько от жары, сколько от мысли о предстоящей встречи со «старым другом». Он несколько минут стоял на одном месте, опершись на потертую трость, затем решительно выпрямился и направился дальше, вдоль по узкой улочке, поросшей высокими раскидистыми кленами и огороженной высокими глухими заборами из беленого кирпича. Долги нужно было отдавать, а как бы это не хотелось Улгису признавать, но Сайбрид своим долгосрочным кредитом помог ему в трудную минуту. Наверняка эти деньги были нажиты незаконным путем, возможно на них была даже кровь честных граждан, но в то мгновение он не думал об этом, так как на кону стояла жизнь его единственной дочери. И вот теперь появилась возможность избавится от бремени этого долга и все благодаря странному незнакомцу с его необычным питомцем. Зайф снова остановился, затравленно огляделся и, подойдя к неприметной обшарпанной дверце опутанной густым плющом, взялся за вделанное в нее тяжелое металлическое кольцо и пару раз стукнул. Некоторое время ничего не происходило, хотя Углис всеми клеточками своего тела чувствовал скользящий по его лицу изучающий взгляд, который заставлял его нервничать еще больше, затем дверь с легким скрипом отворилась, а стоящий по другую сторону здоровенный детина с угрюмым насупленным лицом более подходящим горной обезьяне, приказал следовать за ним. Зайфу ничего не оставалось делать, как послушаться. Они прошли через целую анфиладу роскошных комнат пока не остановились у широкой двухстворчатой двери украшенной превосходной резьбой.
— Хозяин примет, заходи, — проворчал охранник и приоткрыв дверь, буквально втолкнул старого ювелира внутрь комнаты отчего тот, не удержавшись на ногах, бухнулся на колени. Котелок слетел с головы и, скользнув по отполированной гранитной плитке, скрылся под стоящим у стены массивным диваном, а соскользнувшие с носа очки повисли на груди, удачно зацепившись своей душкой за шейный платок.
