Я вздохнул и покосился на Колючку, которая вновь свернулась клубочком, словно потеряв интерес ко всему происходящему, хотя, судя по постоянно дергающимся векам, хитрюга просто притворялась.
— Сколько ты существуешь? — спросил я богиню и, заметив как та вздернулась, бросил: — Только давая без возмущений. Я был в этом мире несколько столетий назад, и тогда тут в почете были другие боги, ну, пожалуй, кроме Арана>1. Хотя я не уверен, что это тот бог, которого я некогда знал, насколько мне известно, после окончания войны с Хаосом, он тоже ушел.
— Ты знаешь про древнюю войну богов? Да кто ты такой!?
— Не поверишь, но по сути один из ее участников.
— Ты не бог! — глаза богини приобрели цвет рубиновых лазеров.
— А я и не говорил, что я бог, — ответил я как можно спокойнее, одновременно кладя ладонь на рукоять катаны и внутренне жалея о том, что вообще начал этот разговор. — Просто в той войне обе стороны использовали вполне обычных людей, так как боялись, что их прямое вмешательство просто развалит все мироздание.
Глаза богини резко погасли, а в них появилось понимание.
— Так вот откуда у тебя все эти умения, — пробормотала она, вновь усаживаясь на землю. — И меч.
— Именно. Кстати, этот меч подарок Арана.
— Вот как, — богиня задумчиво посмотрела на клинок. — Теперь понятно.
Она на некоторое время замолчала, затем тихим голосом произнесла:
— Мне всего четыре сотни лет, Лекс. Именно тогда один из мальчишек владеющий даром огня придумал себе богиню Рину (Точно, Гая ведь уже упоминала ее имя!) и стал ей в шутку поклоняться. Позднее этот мальчик стал главой ордена, у него появились последователи….Кажется, что это было только вчера, — она грустно улыбнулась, словно в этом воспоминании было нечто такое, что причиняло ей душевную боль, затем вздохнула и продолжила: — Боги не сразу приняли меня в свой пантеон, и мне даже пришлось схватиться с Гарестом — богом подземного мира, который считал огонь своей стихией, но, в конце концов, моих служителей становилось все больше и им пришлось со мной считаться. И все равно я до сих пор в какой-то степени изгой в их компании, потому как люблю спускаться к смертным, наблюдать за ними, помогать по мере сил своим последователям, не то, что эти зажравшиеся снобы, ууу, — она погрозила кулачком в темное небо и, посмотрев на меня почти шёпотом добавила: — И да, ты прав, нынешний Аран — это всего лишь тень того, настоящего создателя и потрясателя миров, хотя вслух говорить об этом совершенно не стоит.
