-- О чем ты?
-- О вашем ребенке. Можете мне не верить, но, полагаю, врачи подтвердят. Готова поклясться, что вы забеременели сразу после проведения моего ритуала. И теперь, будет ваш ребенок жить или нет, зависит только от вас. Можете дальше настаивать на справедливости, но готовьтесь за нее платить, теперь вы знаете цену. А этот цветок я оставлю. Когда упадет последний лист, ваша справедливость свершится. Бейз, мы уходим.
-- Так что, -- отмер мужчина. -- Теперь будет у нас ребенок или нет, зависит от того, простим ли мы убийцу? -- Выглядел он при этом настолько растерянным, что даже казался немного смешным.
Гермиона остановилась.
-- Вы ведь сами выбрали с кем заключить договор. И сами поставили условия. Вы в самом деле полагали, что ничем не придется платить за использование темной магии? Спешу вас разочаровать, но она всегда забирает плату. Настоящей справедливости вы могли добиться раньше. Сейчас же вам придется выбрать что вам важнее - ваша справедливость или ваши дети. Кстати, вы ведь маги и вы знали, что там резервация оборотней... Скажите, что вы там делали ночью, в полнолуние, да еще с ребенком?
Женщина растерялась, а ее мужу, судя по виду, раньше даже в голову не приходил этот вопрос.
-- Мы... мы заблудились...
Ложь откровенная, но Гермиона не желала в этом разбираться.
-- Как скажете. Всего хорошего.
-- Как же я устала, -- были первыми словами Гермионы, когда она вернулась домой. -- Мама, почему люди такие... такие...
-- Такие? -- мама заставила девочку положить голову ей на колени и пыталась разгладить шевелюру.
-- Грязные, -- наконец подобрала она ответ. -- Я ведь сначала даже сочувствовала этой женщине. Потерять ребенка, которого убили на ее глазах... Но что она вообще там делала? Точно что-то незаконное. И ее аура... Не знаю, что это значит, но что-то нехорошее. Боюсь, она сама увлекается темной магией и не понимает, что там к чему. То-то у нее проклятье получилось настолько сильное и точное. Только сейчас поняла, что мне в нем казалось неправильным. Оно не было стихийным, в нем не было отчаяния матери, потерявшей ребенка, только холодный расчет. Это было хладнокровное убийство. И только из-за того, что она сама не разбирается в том, что творит, отправило рикошетом проклятье на нее же. Потеря самого важного для тебя... Она не поняла, что проклятье работает и обратно и что ей придется тоже платить самым важным для нее.
Мама только растерянно молчала, не зная, что сказать на это. И в глазах тревога. Не должны дети с таким сталкиваться. Не должны. Но и не запретить, если это занятие может спасти жизни. Гермиона не согласится, уж свою дочь она знает. Знает ее упрямство.
