- В любви, Риаллин. В пылкой, чистой, высокой и утонченной любви…
Он усмехнулся, все так же глядя на меня, и протянул руку к дверце кареты, еще до того, как экипаж остановился.
«Команда Некроса!» - раздался голос одной из ведьмочек, разнесшийся магией над встречающей игроков толпой.
Гаэр-аш вышел первым, следом за ним Гобби, а после уже я, опираясь на поданную опекуном затянутую в черную перчатку руку.Посетители игр встретили криками и овациями, от шума, света ясного зимнего неба, и ледяного впившегося в кожу холодного ветра я на миг зажмурилась, а когда проморгавшись открыла глаза, услышала иступленное:
- Риа, я люблю тебя!
Опешив, потрясенно воззрилась на Инара, растолкавшего толпу, едва ли заметившего ректора, налетевшего на меня, сжавшего в объятиях и зашептавшего:
- Ты самая лучшая! Самая потрясающая! Самая невероятная! Самая удивительная! Я тебя реально сейчас люблю больше чем мать родную!
«Тьма, пожалуйста, пусть это будет шутка… пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» - мысленно взмолилась я.
«Я не Тьма, видимо в связи с этим все еще размышляю, вмешаться или не стоит» - раздался в моей насмешливый голос Гаэр-аша.
И меня это так возмутило, что я попыталась повернуть голову и хотя бы на выражение лица главы Некроса посмотреть. Но Инар не дал. Обхватив ладонями мое лицо, он заставил смотреть на себя и торопливо выговорил:
- В общем так, малышка, если когда-нибудь, что-нибудь, пусть самое противозаконное или даже если там к оступникам смотаться придется - обращайся, я весь твой! Да что я, за мной с полсотни боевых магов пойдут и весь мой клан… - тут он замялся, чуть скривился, и добавил: - Ну, клан еще не мой, но месяца через полтора, будет мой как миленький, никуда не денется. Ты главное уясни, если что, я для тебя и преисподнюю вверх дном переверну. Уяснила?
Я потрясенно кивнула.
- Обожаю тебя, - с нежностью произнес Инар. - Просто обожаю, ты лучшая! Ученику сама знаешь кого привет.
И с этими словами боевой маг в красном бархатном плащекрутанулся и гордо пошел через расступающийся, шокированный не менее чем я народ.
Около секунды я потрясенно смотрела ему вслед, после повернулась и посмотрела на ректора - выражение лица Гаэр-аша мне совершенно не понравилось. Гобби выглядел едва ли более довольным, а едва поймал мой взгляд, одними губами произнес: «Я говорил». Что именно говорил я спросить никак не могла, а очень хотелось.
Но вот что могла, так это тихо заметить:
