Фьорелла с отцом прилетели из Рима первым утренним рейсом. За ними послали в аэропорт черный лимузин с шофером. Фьорелла была очень возбуждена. Она обещала отцу, что, как только они приедут в гостиницу, она ему первому покажется в подвенечном платье.
Но у подъезда «Гранд-отеля» их встретил швейцар, поджидавший с запечатанным конвертом в руках. Респиги еще даже не успел выйти из автомобиля, как тот ему вручил этот конверт.
Прочтя послание, Респиги попросил дочь извинить его: из-за неожиданного дела он вынужден часа на два ее покинуть. Деловая встреча была назначена в порту, на борту яхты Антонио Эспинозы, в конце мола номер девять, где она швартовалась.
Респиги был несколько удивлен и раздосадован этим приглашением. Когда он поднялся на борт судна, нервы у него были напряжены и он еле сдерживал раздражение. Спустился на нижнюю палубу, вошел в каюту и увидел там ожидавшего его Эспинозу.
— Что случилось, зачем вы просили меня прийти? Я не привык…
Эспиноза прервал его. Указал куда-то в глубь каюты:
— Тут с вами хотел бы поговорить один человек.
Тано стоял между диваном и столом. Бесстрастный, весь в черном. Еле заметно кивнул головой, что можно было принять за поклон.
— С благополучным прибытием.
Первой реакцией Респиги было немедленно покинуть яхту и возвратиться в гостиницу. Но Эспиноза взглядом дал понять, что этого ни в коем случае делать не следует. Респиги был взбешен.
— Ты не должен был заставлять меня с ним встречаться. Как ты только посмел себе это позволить!
Вмешался Тано. Ледяным тоном он произнес:
— Не надо волноваться, я отниму у вас всего лишь несколько секунд.
Респиги не желал его слушать. Он поглядел Тано в лицо.
— Вы — убийца, преступник. Вы бежали из тюремной психиатрической больницы.
— Это действительно так. Для государства я преступник и сумасшедший. А вы, который говорите, что отстаиваете свой закон ради блага страны, считаете, что выполняете возложенную на вас историческую миссию, и при этом закрываете глаза на шантаж и убийства, вы-то, думаете, кто? Вы еще куда более сумасшедший, чем я!
Эспиноза плеснул в бокал коньяку и протянул Респиги:
— Держи, это помогает.
Респиги оставил без внимания коньяк и предпочел опуститься в кресло. Легкое подергивание левого века выдавало его волнение, ему стоило немалого труда держать себя в руках.
— Ну выкладывайте, что вы хотели мне сказать, и поскорее с этим покончим. Меня ждет дочь.
Тано спокойно на него посмотрел.
— Вот именно поэтому-то я сюда и пришел. Для того, чтобы уберечь вашу дочь от грозящей ей завтра серьезной опасности.
