Выждав несколько минут, Давиде тоже вылез из машины и сквозь стекло разглядел в одном из окон молодую еще женщину в накинутой на плечи шали и с бледным личиком, обрамленным черными кудрями. Взгляд у нее был очень мягкий и нежный, но испуганный, к груди она прижимала куклу с проломленной головой.
Женщина стояла посреди гостиной с диванами, покрытыми простынями, — дом казался нежилым. Она взяла Тано за руку и поднесла его ладонь к своей голове, чтобы он ее погладил.
— Почему ты вчера не пришел? Я тебя так ждала.
Тано глядел на нее с нежностью.
— Я уже много лет не приходил, Мария. Я был далеко отсюда, на Севере.
— Вчера ты не пришел, я это помню.
Тано с горькой улыбкой кивнул головой:
— Да, Мария. Действительно так.
Неожиданно Мария переменила тему разговора. Она отложила куклу и выпрямилась.
— Как летает чайка?
Тано стало не по себе.
— Не знаю. А ты знаешь?
Мария подняла руки, словно два больших усталых крыла, и начала плавно качаться из стороны в сторону. Совсем как чайка, влекомая ветром. Потом уронила руки вдоль тела…
— Ты позабыл, уже не помнишь. Мы так давно с тобой не играли…
Тано дотронулся до ее руки.
— Прислуга сказала, что ты все время сидишь дома.
— Мне не хочется выходить на улицу.
— Почему? Кто-нибудь над тобой насмехался?
Она покачала головой:
— Нет, люди — добрые, они хорошо ко мне относятся. Но я никуда не хожу.
— Ты заблуждаешься, люди — злые. Но тебе все равно нужно выходить из дома, они не должны думать, что ты их боишься.
Мария подошла к нему ближе.
— Нет, люди — добрые. Только я им мешаю, я такая беспокойная: папе с мамой я тоже мешала, и они меня всегда держали взаперти, даже по воскресеньям, когда ходили к мессе.
Тано склонил голову.
— Они стыдились тебя.
Мария кивнула.
— Они были правы. Ведь я некрасивая, на меня не так-то приятно глядеть людям.
Тано посмотрел ей в лицо и ласково улыбнулся.
— Ну что ты, Мария, ты очень красивая.
Она грустно покачала головой.
— Ну почему бы тебе не остаться?
— Мне самому хотелось бы, но я не могу.
— Значит, вновь уезжаешь…
Тано сжал губы, чтобы не расплакаться. Обнял сестру, глаза у него блестели от сдерживаемых слез.
Так они постояли какое-то мгновение. Потом он, сделав над собой усилие, отстранил ее.
— Мария, ты не потеряла ключ от кабинета, что я тебе давал?
Мария засунула руку в вырез платья и вытащила маленький ключик, висевший у нее на шее на тонкой серебряной цепочке. Она была счастлива, что сумела сдержать обещание — сохранить этот ключ.
