Давиде взглянул на Сильвию.
— Это что — ваши ангелы-хранители?
Сильвия выдавила из себя улыбку.
— Да, что-то вроде того.
Треви кончил его обыскивать, Куадри спрятал пистолет в кобуру. Сильвия пожала плечами.
— Вы нас немного испугали. Извините.
Давиде по-прежнему не отрывал от нее взгляда.
— Это вы — та самая судья, которая произвела все эти аресты?
Сильвия кивнула.
— Я вами глубоко восхищен.
Дон Калоджеро, сидя в тени под деревом, читал газету. Метрах в двадцати от него агенты Федерального бюро расследований вели наблюдение за дамбой Гудзона и за дорогой, ведущей в сад, прячущийся в тени метромоста линии на Бруклин. Когда Симон был от него в нескольких шагах, дон Калоджеро оторвался от газеты и поднял на него глаза и увидел рядом с ним Давиде.
— А эго кто еще?
— Мой друг.
Дон Калоджеро весело рассмеялся.
— У полицейских не бывает друзей.
Потом сложил газету.
— Ну ладно, легавый, выкладывай, чего тебе нужно?
Симон начал прохаживаться взад-вперед. Как всегда, когда что-то обдумывал.
— Видишь ли, у меня доброе сердце. И сегодня утром я подумал: какая, наверно, для Калоджеро будет неприятность, если его сын Фредди попадет за решетку черноволосый, а через тридцать лет выйдет из тюрьмы весь седой…
Дон Калоджеро его перебил:
— Короче, что ты от меня хочешь?
Симон остановился перед ним.
— Я хочу, чтобы ты написал письмо одному своему приятелю на Сицилию. Наверно, стоит указать дату за несколько дней до твоего ареста — на всякий случай, чтобы не вызвать подозрений. В письме ты напишешь, что тут есть один парень, который попал в неприятную историю и которому необходимо немножко погреться на солнышке в Италии.
— И кто же этот мой приятель?
— Барон Джованни Линори.
Дон Калоджеро раздраженно отшвырнул газету.
— Да ты что, скажи на милость, задумал? Хочешь от моего имени заслать в семью Линори стукача?
— Ну так как, ты напишешь или нет это письмецо с рождественским поздравлением?
Дон Калоджеро тяжело вздохнул.
— Но ты должен предупредить этого легавого, что если он проколется, то ему крышка.
— Предупрежу, предупрежу, не волнуйся.
— И кто же этот сумасшедший, которому я должен дать рекомендацию на кладбище?
Симон движением головы указал на Давиде:
— Вот он.
Машина остановилась на небольшой пустынной площади, на окраине Бруклина. Симон сидел за рулем. Он заехал за Давиде в «Карузо» под предлогом возвратить револьвер, который тот забыл в его комнате, и свозил его к Барретте. А теперь кричал:
— Ты помнишь, что за парень был Джорджи, ты помнишь?! Трех лет не прошло, как он приехал на Сицилию, а он уже сумел сколотить свою маленькую группку — четверо таких же сумасшедших, как он сам. Четверо горячих юнцов — все неопытные, небрежно одетые, с длинными волосами…
