В другой главе «Мультикультурализм» рассматривается соотношение между гражданством и групповыми различиями. Часто подразумевается, что гражданство есть статус, который должен быть общим для нас всех, но многие группы стремятся к юридическому и политическому признанию их особых идентичностей, через некоторую форму «политики различия» или «политики признания». Это проблема, наиболее энергично поднимаемая представителями мультикультурализма, но в ней отражаются также более общие вопросы соотношения индивидуальных и групповых прав, национализма, расизма, иммиграции и представительства групп.
Это не единственные важные новые вопросы, поднимавшиеся в 1990-х годах. В частности, я ж а/ею о том, что отсутствует глава, в которой освещались бы всё расширяющиеся дебаты о наших моральных обязательствах по отношению к окружающей среде и животным — дебаты, затрагивающие самую сердцевину наших исходных допущений о природе политической морали и политического сообщества>1>. Но я надеюсь, что эти новые главы о гражданстве вместе с обширными обновлениями ранее написанных глав дадут читателям хорошее, если и не вполне всеобъемлющее, введение в эту проблематику по состоянию на сегодняшний день.
Как я уже отмечал выше, одной из моих целей в первом издании было выявить те аспекты, в которых новые теории могут рассматриваться как соотносящиеся со старыми, основывающиеся на их сильных сторонах и исправляющие слабые. Эта задача также слишком сложна сегодня ввиду растущего разнообразия тем и подходов. Сейчас труднее увидеть последовательность развития, или предпринять всеохватывающее описание разнообразных новшеств в данной области, или найти способы для измерения прогресса в литературе но политической философии.
Действительно, при попытке познакомиться с растущим разнообразием подходов со своей терминологией и интересами может показаться, что современная политическая философия есть просто набор не связанных между собой аргументов или дебатов, каждый из которых развивается в соответствии со своей внутренней логикой и не связан с другими частями этой дисциплины. Головокружительное множество новых теорий в последнее десятилетие только усиливает это ощущение фрагментации и потери опоры.
Однако, на мой взгляд, это умножение теорий и терминологий может затемнить тот факт, что все политические философы должны решать некоторые общие проблемы, и должны это делать в свете одних и тех же реалий сегодняшней жизни, с её характерными потребностями, устремлениями и сложностями. Теоретики не сходятся во мнениях относительно интерпретации этих проблем и реалий, но мы упустим смысл и цель этих различных теорий, если не сможем разглядеть общие вопросы, с которыми они имеют дело. И как только удастся вычленить эти общие цели, можно будет начинать формировать суждения о том, продвигаемся ли мы к их достижению.
