Одной из влиятельных партий в годы третьеиюньской монархии стал «Союз 17 октября». Октябристы образовали правый фланг либерально-буржуазной оппозиции, видя свою цель в оказании содействия правительству, что предопределило их роль в III Думе. Партия в целом и ее лидер А. И. Гучков публично одобряли разгон II Думы, политику и деятельность П. А. Столыпина, введение военно-полевых судов, принятие нового избирательного закона. Такая позиция и социальный состав партии, где вес крупных аграриев был значителен, не позволили октябристам стать ведущей партией российской буржуазии. Промышленные круги относились к «Союзу 17 октября» с недоверием.
В послереволюционную эпоху осложнилось положение наиболее крупной русской либеральной партии — конституционно-демократической. Несмотря на стремление дистанцироваться от власти, кадеты вместе с тем не раз демонстрировали свою готовность идти на сотрудничество с ней, что проявилось еще в переговорах 1905 г. с Витте о вхождении в правительство и в июне 1906 г. в переговорах с П. А. Столыпиным, Д. Ф. Треповым, А. П. Извольским. Общая апатия способствовала падению популярности партии в мелкобуржуазной среде города и деревни, привела к значительной потере голосов на выборах в III Государственную думу, к сокращению общей численности партии до 30 тыс. членов, полной ликвидации сельских ячеек, большей части уездных комитетов и групп. Число местных организаций партии уменьшилось в 5 раз. Тем не менее кадетская фракция в новой Думе проявляла активность в разработке собственных законопроектов и обсуждении поступавших от правительства и других фракций, в выступлении с депутатскими запросами. Постепенно усиливавшаяся критичность выступлений кадетских депутатов привела к размежеванию партии. Правое крыло выступало за «оздоровление власти» с помощью парламентских средств. Левое, возглавляемое Н. В. Некрасовым, настаивало на более решительных шагах в Думе и вне ее, заявляя, что революционный исход в России неизбежен. Большинство во главе с Милюковым высказывалось за сбалансированную позицию, суть которой сводилась к «изоляции правительства», не исключая совместных действий с левыми партиями.
Неоднородность состава российской буржуазии, имевшиеся в ее среде региональные и отраслевые различия интересов, противоречия между крупным финансовым капиталом, тесно связанным с правительственными верхами и дворянством, и промышленной буржуазией, не забывавшей своего крестьянского происхождения, предпочитавшей сохранять купеческие звания, чувствовавшей отчужденность представителей элитарной культуры, привели к возникновению в ноябре 1912 г. Партии прогрессистов. Она явилась преемницей партии мирного обновления, которая в 1907–1908 гг. сошла с политической сцены, уступив место новому движению — прогрессизму, сближавшему представителей русской интеллектуальной и деловой элиты. По своему социальному составу это была самая буржуазная партия. Политические требования прогрессистов были умеренны: конституционная монархия, выборное двухпалатное представительство на основе большого имущественного ценза для депутатов, пере распределение прав и полномочий в пользу широких кругов отечественной буржуазии.
