Сообщив Кабенскому что увольняется, Золотарев в четыре вечера ушел домой. Стояла середина лета, была сильная жара, не спасала купленная в ларьке охлажденная вода. В электричке было пусто. Золотарев, выбрав сиденье ближе к концу вагона, достал из сумки свежий «Коммерсантъ», взялся читать статью «Белый дом идет на ипотеку», отвлекся. Стали набегать мысли: «Хороший удается год, 2008-й, родилась дочка Варя, новая работа, зарплата… с квартирой быстрей бы рассчитаться, машину купить…»
Вспомнился майский день двухмесячной давности, когда благородный немецкий банк «Райф» открыл ипотечную линию Золотареву. Продавцы квартиры за неделю до сделки подняли цену на квартиру на 300 тысяч. Со стороны Золотарева сделку проводил его друг и одногруппник Толя Левин, оптимист и добряк, перебравшийся в Москву пару лет назад и решивший, что на риэлтерском бизнесе он заработает миллионы. Он посоветовал Золотареву покупать. Пришлось продать машину, достать отложенную сотню тысяч на мебель, и пойти на сделку. Марина была не против, да и не до мыслей об экономии ей было. В самом начале мая она родила второго ребенка. В тот день стояла майская жара – настоящее лето. Владимир, Марина с детьми и Левин ждали золотаревского друга, земляка Серегу Базилевича. Он подъехал на синей «Ауди» со стороны Парка культуры, среднего роста, здоровый, как небольшой медведь, вечно улыбающийся; увидев Золотарева, обрадованно закричал:
– Как все прошло?
– Все в порядке, Серега!
– Ну и отлично, что дальше!
– Ты забираешь Марину с детьми и документы, отвозишь все хозяйство в Коптево, оставляешь у нас машину, приезжаешь к нам, и мы идем отмечать покупку у «Петровича».
– Долго не сидите, – откликнулась Марина.
– Договорились!
– Володя, завтра тебе к нотариусу, заверить документы! Не забудь! – добавил Левин. Марину с детьми посадили в машину, Базилевич тронулся и поехал в Коптево.
Свернув с Мясницкой и пройдя внутренний дворик, Золотарев с Левиным добрались до подвальчика «Петровича».
– Сегодня вечеринка 80-х, будет живая музыка и танцы, – объявил Левин. – Было около шести вечера; заказали… Симпатичная брюнеточка официантка, с красивыми яркими бровями, томными глазками, сама чуть в полноту, но совсем молодая, быстро и ловко обслуживала: принесла первую закуску – хлеб, сало, соленые огурчики, селедку, густо покрытую белым репчатым лучком, графин водки.
– Здесь отличное сало, под водочку класс как идет, – отметил Левин, аккуратно накладывая маленькой ложечкой на бородинский хлеб пахнущее перцем смальце. Серо-голубые глаза его радостно блестели, а зеленый твидовый пиджак был отправлен в ссылку, на спинку стула.
