- Ага! Возбуждаешь! - захохотал Андрей. - Как боксерская груша! Вставай в позу - колотить буду!
- Только я тебя прошу - ты все-таки осторожнее, а? - обреченно вздохнул Толян, поднимаясь. - Куда тебе удобнее, что б я встал? Или все равно? Чую, отэкстрасексишь ты меня почем зря...
- Да просто стань так, чтоб я тебя видел.
- Здесь видно? У стеночки? Буду как смертник перед расстрелом! И даже расстрельные песни запою! Внимание, начинаю: "Вставай, проклятьем заклейменный!.."
- Если ты поёшь с намеком на меня, то это бесполезно. Пой себе сколько хочешь, но я не послушаюсь и вставать не стану. Пока это в мои планы не входит. Еще чуток полежу. Ну, приготовился?
- Дай хоть о стеночку обопрусь как следует. Чтоб ты меня об нее не расплющил, как в прошлый раз. А-а, все равно! Видно пришел мой последний час! Быть мне сейчас размазанным по этой стенке!
Андрей смотрел на друга, слушал его болтовню, а сам пытался настроиться. Упорно думал: "Мне хорошо... Мне легко, спокойно... Я с другом. Я сейчас его легонько похлопаю по плечу - и все станет вообще замечательно..."
- Эй, это и все, что ли? - удивился Толян. - Я весь напрягся, пресс на животе собрал в кучу, приготовился к настоящему боксерскому удару, а ты меня взял да пощекотал! Амманул, паимаишь. Или ты заигрываешь так? Готовишь меня к сеансу полноценного экстрасекса?
- Ну, на тебя не угодишь! То тебе сильно, то слабо! "Вас, Ивановых, не поймешь: ты говоришь - не хорошо, жена твоя говорит - хорошо!"
- Суду всё ясно! - Толян с достоинством выпрямился. - Вы, гражданин, меня с кем-то перепутали! Моя фамилия вовсе не Иванов! И даже не Петров!
- Неужто Сидоров? - поразился Андрей. - Давно мечтал познакомиться хоть с одним Сидоровым, и вот мечта сбылась! Что ж, Сидоров! Давай знакомиться как следует!
Он представил, как бьет какого-то Сидорова по плечу - и вдруг понял, что сейчас - прямо сейчас! - произойдет непоправимое...
Та ложноножка (или ложноручка?), которую он двинул вперед на этот раз, была предназначена вовсе не для дружеских похлопываний. Это была та страшная и смертельно опасная волна злобы - нечто, вроде той пружины ненависти, что развернулась в нём вчера и уничтожила Никитку. И сейчас она летела не в смертельного врага, а в грудь беззащитного, ничего не подозревающего Толяна.
- Нет! - заорал Андрей.
Нечеловеческим усилием воли ухватил волну ненависти за хвост, навалился на нее, надавил, пытаясь хоть немного отклонить убийственный удар...
