. Это тот мир, который есть, смотрим мы или нет – так называемый реальный мир.
– И ты говоришь, что он каким-то образом от нас скрыт?
– Да. Естественно, мы не можем его видеть.
– Почему?
Секунду я колеблюсь. Здесь я мог бы сказать ему, куда всё это ведёт – как его ввели в заблуждение, и почему мы вообще говорим обо всём этом. Но ещё не пришло время подвергать сомнению основную небылицу. Если я буду двигаться слишком быстро, он просто захлопнет створки и перестанет слушать.
Уолт, как и почти 99,9 процента всех остальных, думает, что этот, так называемый реальный мир фактичен, а не выдуман. Сейчас мы закладываем основу, чтобы я смог показать ему обратное, показать ему, как полностью понять, как и почему мир нереален – чтобы в результате ему не было нужды этому верить, но чтобы он попросту видел это, напрямую и без усилий, не опираясь ни на какие внешние авторитеты, верования, догмы или теории – он просто будет знать.
Но учитывая, что Уолт довольно прочно укоренён в современной договорной модели реальности, это будет пошаговое исследование – сперва необходимо сделать наиболее важную уступку в его образе мышления – всё для того, чтобы потом иметь возможность выбить почву у него из-под ног и одновременно дать понять, что на самом деле происходит.
Итак, пока мы двигаемся медленно.
– Почему мы не видим этого? – спрашивает он опять, напоминая мне, что у нас с ним идёт разговор.
– О, – я быстро возвращаюсь туда, где мы остановились, – если бы мы могли видеть это, это было бы нашим опытом – мир явлений. Но так как мы определяем объективную реальность как то, что существует, когда мы не смотрим, то неотъемлемый по своей логичности факт состоит в том, что мы не можем её видеть.
– Не уверен, что догоняю, – говорит Уолт.
– Это нормально. Мы вернёмся к этому через минуту. А пока просто признаем, что мы мыслим с точки зрения этих двух сторон реальности.
Уолт кивает.
– Конечно, – говорит он.
– Теперь, вспоминая о тарелке, мы можем подумать, что нет такой уж большой разницы между этими двумя сторонами – вероятно, мы думаем, что разница лишь в перспективе. Но когда мы всерьёз об этом задумаемся, мы поймём, что с помощью размышления о реальности можно раскрыть гораздо более фундаментальную разницу. То есть, когда мы действительно тщательно всё обдумаем, мы осознаем, что разница между тем, каким мир нам кажется, и тем, какой мир есть в действительности, гораздо более значительна, чем просто разница в перспективе.
