- Простите её, — услышала я свой тихий голос, и шум прекратился.
- Что вы сейчас сказали? – озадаченно переспросил он.
- Она вас простила, так простите её за желание спасти того, кого она любила. Она была под властью страха, а вам не могла довериться, потому что вы для неё были чужим человеком. И у Перхты был только один способ заслонить спиной своего братика – подчиниться отцу. Если вам будет легче, то вините его, но не жену, — уверенно произнесла я, глядя в синеву глаз мужчины.
Он опешил и перевёл взгляд на девушку, которая шевелила губами, как будто в молитве.
- Посмотрите на неё, разве вам её не жаль? Она столько столетий бродит тут, возможно, ожидая вашего прощения. Так подарите ей это, ведь и вы докажете самому себе, что вы милосердны, что вы умеете прощать и признавать свои ошибки, — добавила я и напряжённо смотрела на Яна, который то хмурился, то изумлялся.
- Вы правы, Лорель. Откуда в вас столько мудрости? – сказал он, и, как мне показалось, в его голосе я услышала восхищение.
- Это не мудрость, просто я так чувствую, поэтому простите её, Ян, — ответила я и потупила глаза.
Через мгновение я услышала спокойный и ровный голос Яна, который произносил слова чётко на чешском, а в следующую минуту Перхта подскочила к нему и обняла его. Он с улыбкой погладил её по волосам, а я ощутила себя лишней, ненужной и забытой.
В груди стало одиноко, и вновь эти объятья напомнили мне, что они законные муж и жена, а я тут лишь для того, чтобы помочь им освободиться и докопаться до истины. Но это больно, это вызывает ненужные слёзы и жалость к самой себе.
Я вздохнула и подняла голову, заметив, что Ян стоит один и внимательно смотрит на меня.
- А где Перхта? – отстранённо спросила я, глядя на её портрет.
- Ушла, она ждала именно этого. Она не могла успокоиться, потому что знала, как я буду корить себя, когда узнаю правду, которую она скрывала, — с улыбкой произнёс граф.
- Ушла? – переспросила я. — То есть она больше не появится?
- Если только сама захочет, больше она не привязана к этому дому, — пояснил он, и я печально вздохнула.
- Понятно, а что ещё в дневнике написано? – перевела я грустную тему, хотя мне сейчас было обидно, что она не попрощалась со мной.
- Только это, — ответил он.
- Но как? Там ведь много страниц, — нахмурилась я и подошла к Яну, протягивая руку к тетрадке.
- Значит, они ещё появятся, — предположил он и передал мне дневник.
Я не знала, что сказать, не знала, что мне сейчас делать. Уйти или остаться. Сомнения и печаль была в душе.
