Ян подскочил и вылетел из камеры пыток, я была растеряна, и, встав с пола, последовала за ним. Поднявшись по ступенькам, я отметила, что свет в зале горит, а около портрета стоит разгневанный Ян, бурно жестикулируя и показывая на дневник. Напротив него стояла Перхта с опущенной головой и всхлипывала. Мужчина кричал на неё на чешском языке, и мне стало не по себе.
- Ян, что происходит? – спросила я его, и он повернулся на меня, его глаза метали молнии, а грудь вздымалась.
Он что-то рявкнул девушке и она исчезла.
- Простите, Лорель, что вы стали свидетелем нашей ссоры, но я не сдержался, — быстро произнёс он.
- Прекратите извиняться, лучше скажите мне, что вы прочитали, — попросила я, нахмурившись.
- Я был ужасным человеком, да я такими и остаюсь, только раньше я думал, что каждый мой поступок был логичен, а, выходит, что я был слеп, — сокрушался он, начав ходить туда-сюда.
- Господи, да вы можете уже, наконец, сказать, что там написано! — повысила я голос, его возбуждение передалось мне, адреналин пустился в пляс по моим венам.
- Я убил невиновного человека, — выдохнул он, а я расширила глаза от ужаса. — У меня было много врагов, но я не знал, что мой самый опасный враг — это моя немая жена. Отец Перхты приказал ей докладывать обо всех моих передвижениях, в котором часу я выхожу на объезд своих земель и возвращаюсь. И она делала это, она посылала гонца с сообщениями…
- Но, может быть, у неё была на это причина, — предположила я, перебив его.
- Нет такой причины, чтобы спокойно смотреть, как я приговариваю к смерти человека, — возмутился он. — У неё был младший брат Элиаш, ему было три года, и он сильно болел, родила его вторая жена барона Леоса и скончалась в эту же ночь. Он пригрозил моей жене, что не станет больше поддерживать жизнь в мальчике, если она ему не поможет. И она согласилась, заставив меня пойти войной на соседнее владение и убить того, кто охотился за мной.
Ян увидел полное непонимание в моих глазах и, вздохнув, продолжил:
- Одним утром я выехал как обычно, чтобы проверить близлежащую деревню в моём наделе, и в меня стреляли, я был при смерти, но моя кормилица меня выходила. И я, набравшись сил и злости, начал докапываться до истины. Мне рассказали, что в то же время в лесу, не принадлежавшем ни мне, ни Йозефу, владельцу соседнего земельного надела, проходила охота. И был там никто иной как сын Йозефа Дал, у нас с ним всегда были непростые отношения, и он открыто угрожал мне. Когда я поехал к его отцу и рассказал свои домыслы, он рассмеялся и выгнал меня. Но моё войско было сильнее, чем его, и я убил его сына за то, что хотел убить меня. Но я ведь ошибся! А Перхта знала обо всём, и ничего мне не сказала, я бы помог ей…
