- Господи, Ян, может быть, уже хватит? – простонала я, доев под его гневную речь сэндвич, и сейчас была полна энергии. – Вы постоянно заставляете меня уйти, но я буду приходить, если надо, то, вообще, выбью все окна! Как вы не понимаете, я хочу этого! А вы отвергаете меня, вы то говорите насколько вы не можете держать себя в руках, то обвиняете меня, что я играю с вами! Довольно, с меня достаточно. Или вы помогаете мне вас спасти, или я больше с вами даже разговаривать не буду, продолжая приходить каждый вечер! Вы только мешаете мне своей заботой, я повторюсь, я взрослый человек и мне никто не в силах помешать. Несмотря даже на мои чувства к вам, хотя нет… большей частью из- за них, я буду продолжать. «Прощение даровано любимому» — эти слова ваше проклятье, вы не будете возрождаться, пока я вас не прощу. Потому что облегчить вам ваш уход должна была я, не знаю почему, не знаю за что мне такое «счастье», но я смирилась с ним. Так что выбирайте, Ян, или вы со мной или против меня, и тогда держитесь!
Пока с моих губ срывалась внутренняя буря, я уже подскочила с постели и, сжав руки в кулаки, кричала на шокированного графа, с которым никто так не разговаривал никогда в его жизни. Он был обескуражен, потерян и восхищён, это отчётливо я разглядела в глубине его глаз. В подтверждение последнего чувства, он в один шаг преодолел между нами расстояние и сгрёб меня в охапку, впиваясь в меня губами. Больше не было преград, дамбу внутри меня прорвало, и я вцепилась в его плечи, возвращая его поцелуй не менее жарко. Наши губы, как и языки, боролись друг с другом, пытаясь сорвать ветвь первенства в соревновании у кого страсть сильнее, желание крепче, но не могли достичь Олимпа. Силы были равны, голод, который охватил всё тело, был настолько силен, что я уже не понимала, где мои руки, а где мужские, разносящие по телу сладкий наркотик.
Воздуха перестало хватать, что горло саднило, и я оторвалась от терзающих меня губ, но они не давали наполнить тело кислородом, опускаясь по шее и поднимаясь обратно. Ян стянул с меня жилетку, которая упала на пол, продолжая гладить мою спину, вжимая моё тело в своё.
Мои ладони прошлись по его груди и, расстегнув две пуговицы, наконец-то, я ощутила прохладное упругое тело, где под моими руками сердце вторило моему.
Лёгким и уверенным движением его верхняя одежда упала к моей жилетке. А его губы нашли мои, уже раскрытые и призывающие к новой тягучей пытке, которая подкинет дров к тому узлу внизу живота, что ноги дрогнут, и меня подхватят сильные руки, не давая быть сбитой это атакой, которую я проживала первый раз.
