Мы плавно опустились на пустую поляну.
И лес мгновенно ожил. Засвистел ветер, предвещая бурю, которая бывает после любого сильного колдовства, зашумели деревья, тревожно защебетали птицы.
Я оторвалась от плеча мужчины, который меня обнимал, готовая потребовать объяснений, но поймала его взгляд и навсегда утонула в этих зеленых омутах.
Как мы добирались до избушки – не помню. Целовались чуть ли не у каждого дерева, стонали в унисон, и даже когда начался дождь, не остановились. И так сладко было, так безумно тепло от того, что между нами происходило, что даже думать о чем-то еще не хотелось.
Возле крыльца меня подхватили на руки, понесли в дом уже обессиленную, готовую к чему угодно. Но мужчина был непредсказуем. Усадил на стол мокрую и плохо соображающую меня, а потом принялся разжигать огонь. И лишь когда стало теплее, подошел, рывком стягивая с меня платье.
Разум стал возвращаться, я попыталась сбежать, но мне не дали, покрывая плечи поцелуями. И я понимала – попрошу, тут же остановится, но… не хотелось. Наоборот жажда объятий этого мужчины стала невыносима. И захотелось быть ближе, слиться с ним и снова почувствовать, как за спиной появляются крылья. Пусть не такие как у феи, а другие. Те, что дают счастье.
И я не возражала, когда меня несли на кровать, а мои руки путались в его волосах, таких мягких и тонких, словно шелковые нити. И на каждую жаркую ласку ответила тем же. И лишь раз жалобно всхлипнула, когда нежность мужчины стала беспредельной. Он тут же замер, остановился, спрашивая, что случилось.
– Не оставляй меня, – прошептала я, тут же испугавшись этих слов.
Никому и никогда их не говорила. Если такое произнесешь, то потом падать будет безумно больно.
– Никогда, – заверил мужчина, укрывая собой.
И мир стал делиться на мгновения, таять, оставляя только жар и пламя, в котором мы плавились вместе. И казалось, что мы выныривали из этой страсти только для того, чтобы хотя бы немного отдышаться, а потом снова принимались целоваться.
– Я так тебя люблю, ведьмочка моя, – услышала, уплывая в сладкий сон.
Однозначно, мне это чудится.
На руку скользнуло что-то прохладное, а потом я потерлась щекой о плечо мужчины и под его ласковый шепот и нежные поцелуи закрыла глаза.
Утро выдалось… ужасным. Уж лучше бы похмелье, чем смотреть на себя в зеркало и пытаться расчесать волосы. Да я когда на метле летала, в таком виде не возвращалась. А летала я, надо заметить, иногда почти всю ночь. Отбросила гребень, посмотрела в зеркало, вздохнула.
