. И все-таки, невзирая на изоляцию, Уфа не была культурно отсталой. На волне революции многие представители московской и санкт-петербургской интеллигенции, ставшие «нежелательными» при новом режиме, были высланы на Урал и в другие места на Востоке и Севере. Лишенные своей космополитической среды, разбросанные по провинциальным городкам, они в конце концов оказались своего рода распространителями культуры. В 40-х годах в Уфе жили бывшая балерина Мариинского театра (уже ставшего Кировским
>25) и бывшая балерина Русского балета Дягилева
>1. Они обе передавали свое культурное наследие новому поколению.
Происходили в Уфе и другие события, способные пойти на пользу юному Нурееву. В год его рождения в городе открылись двери нового оперного театра>26, а в 1941 году, за год до приезда семьи в Уфу, здесь была создана балетная труппа. В военные годы статус уфимского балета сильно вырос, благодаря артистам, эвакуированным из московского Большого и ленинградского Кировского театров.
Рудольф впервые перешагнул порог оперного театра в семилетием возрасте в канун Нового 1945 года и с той минуты никогда уже не сомневался в своем призвании. Хотя мать купила только один билет на спектакль, она каким-то манером умудрилась в толпе протащить с собой в зал всех детей. Для очутившегося в театре Рудика мир чудесным образом преобразился. Театр предстал в его глазах сказочным домом зримых чудес, местом, «где можно ждать встречи лишь с самой волнующей волшебной сказкой». Все увиденное возбуждало его любопытство. В первый раз сидя в кресле из красного бархата, он видел прекрасных женщин, глядевших на него с расписного потолка. Вылепленная из гипса лира украшала карниз сцены. Разноцветные огни заиграли на занавесе, зазвучала музыка.
Шел балет «Журавлиная песня», поучительная легенда советской эпохи, созданная в честь двадцатипятилетия Башкирской республики>27, — история невинного пастуха, который перехитрил коварного богача и завоевал любовь юной девушки. В спектакле блистала отличной техникой и сценически эффектная Зайтуна Насретдинова>28, уфимская прима-балерина, выпускница Ленинградского хореографического училища. Больше, чем танец, Рудольфа захватило волшебство переживаний: «Со мной что-то произошло, из своего одинокого мира я перенесся прямо на небеса. Казалось, что я, попав в это волшебное место, в тот же миг в самом деле покинул мир, вновь родившись вдали от всего мне известного, благодаря сказке, разыгранной для меня одного… Я потерял дар речи».
