– Я не знаю, что тебе сказать, Эдик, я пока сам ничего не понимаю, – вздохнул мэр. – Я буду разбираться.
– Леня, мне будет очень жаль, если ты не сможешь дать ответа на мой вопрос. Мне очень нужно, чтобы ты разобрался. Кому, как не тебе, знать, в чем таком мог участвовать мой Вадим, а если он ни в чем не участвовал, то это я тоже должен знать точно. Если он во что-то влез, я хочу иметь доказательства, подтверждающие его действия. Я не могу мириться с тем, что ключевого для меня человека бьют в подъезде по башке, как какого-то алкаша.
С этими словами Грач вышел из мэрского кабинета, бесшумно закрыв за собой дверь. Рюмка коньяка так и осталась не выпитой.
Леонид Михайлович Вешняков, несколько месяцев назад избранный мэром, стоял, тупо глядя в окно на главную площадь. Будний день, народу на улице полно. Невыносимая жара чуть-чуть спала, но листья на деревьях под окнами здания мэрии из-за непрекращающегося зноя скрючились и пожухли. Какой уютный у него все-таки кабинет! И ходики так мерно тикают. И бонсаи на окне делают рабочее помещение еще милее. Мэр снова пошарил в шкафчике, налил еще одну большую рюмку коньяку, распечатал шоколадную конфетку. Он еще ничего не ел с утра, в желудке бултыхалась только чашка чая с коньяком. Сейчас он выпьет и успокоится… Но как тут успокоиться? Леонид Вешняков действительно не знал, кто убил Вадима Краснова. Но… Неужели это… Нет, даже думать об этом не хочется…
Несколько минут назад в разговоре с Грачом, когда он уверял, что сам ничего не понимает, мэр лукавил. Было у него одно очень серьезное сомнение, настолько серьезное, что думать о нем не хотелось, потому что если это окажется правдой, то и он сам будет впутан в очень и очень неприятную историю. Вернее, он уже давно в нее впутан, но пока об этом никто не знает. А если узнают? Что тогда? Каковы будут последствия для него самого?
Возглавлять следственно-оперативную группу по делу об убийстве Вадима Краснова назначили Сергея Алексеевича Поповкина, следователя с огромным стажем и богатейшим опытом успешно раскрытых дел. Вначале он побеседовал с братом убитого Андреем: все-таки Андрей сам следователь, и беседа шла на одном языке, тем не менее она оказалась абсолютно непродуктивной. Старший брат Краснова видел Вадима последний раз неделю назад, не имел ни малейшего представления о том, были ли у него проблемы на работе (ни о чем таком Вадим не говорил) и имелись ли недоброжелатели. Андрей был уверен, что Вадим был абсолютно доволен и жизнью, и работой.
