Чувствуя, как меня охватывает слабость, я подошла и облокотилась на стол рядом с ним.
— Но если об этом кто-то узнает, Уилл… — едва слышно выдохнула я. — Если в школе пойдут слухи…
— То что? — Он повернулся и посмотрел на меня. В его голосе проступила издевательская насмешка. — Что они могут нам сделать? Наказать всех? В этот раз нас слишком много. Единственное, что им останется, это отправить нас на соревнование. Что ж, пусть сделают одолжение.
Пыл и твердость, с которыми он это заявил, почему-то отозвались внутри недобрым предвестником чего-то надвигающегося. Чего-то, что уже не остановить. Лавины, которая мчалась на нас со всей своей мощью.
— Как… Когда все это началось?
Уилл усмехнулся. С долей горечи, как мне показалось.
— Примерно тогда, когда ты уехала. Мы часто встречались в доме Лин, когда приходили ее навестить. Там-то все и зародилось… Наверное, потому что можно было безопасно обсуждать все детали и не бояться, что кто-нибудь посторонний что-то подслушает. Сначала были только мы трое: я, Адам и Фишер. Потом как-то постепенно присоединились другие.
Надо же, а в школе я ничего не почувствовала…
— Среди нас и желтые, — впервые за время этого разговора лицо Уилла прояснилось. — Ими руководит Том.
— Это восстание, — прошептала я, чувствуя холодную тяжесть в ногах.
Пока меня не было, тут зрела целая тайная деятельность. В голове всплыли слова мистера Честертона тогда у него в гостиной. Ведь он это предсказывал…
Уилл усмехнулся, заметив мое выражение.
— Возможно. Они назовут это так. А мы называем это борьбой за справедливость.
Его пальцы на столешнице рядом с моими сжались, в темных глазах сверкнули искры.
— Мы больше не будем терпеть, Алекс. Для начала мы встретимся с ними на соревновании, а потом… Потом это случится и в самой школе, и даже за ее пределами. Мы больше не собираемся позволять им помыкать нами. Пусть они сильнее нас, но им придется с нами считаться.
Я смотрела на Уилла и не узнавала его. Но когда я представляла других, это постепенно начинало обретать пропорции. Все, что предрекал мистер Честертон, на самом деле происходило. Пока это был только заговор сплотившихся мятежников, начавшийся, по злому року судьбы, у кровати Лин. Но скоро он обретет форму и выплеснется наружу. И что тогда?
— Почему Джин мне ничего не сказала?
Если заговор касался всего класса, то она должна была об этом знать.
Лицо Уилла разом помрачнело.
— Она нас не понимает. Говорит, что это безумие, — процедил он, глядя перед собой. — Что мы все сошли с ума.
