Она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоить желудок, но ей в нос ударили насыщенные запахи жевательного табака, дыма, выпивки и мужского пота. Почувствовав во рту вкус недавно проглоченной пищи, она зажала губы руками и нагнулась на случай, если вдруг что-то вытекло. Отчаянно боясь опозориться, она проглотила хлынувшие обратно картошку фри и пиво, и взглянула на Тину как раз, когда та поняла, что сейчас могло случиться. Она схватила Гризельду за руку, оттаскивая ее подальше от Джоны.
— Какого черта? — сказал Джона, схватив ее за другую руку и рванув назад к себе.
— Ее вот-вот стошнит, Джона! Господи! Да отпусти!
Гризельда посмотрела на Джону, и в этот момент ее желудок снова дал крен. Она съежилась, плечи дернулись вверх, а рот снова наполнился проглоченной пищей.
— Да, ладно. Извини. Тина, ты можешь ей помочь? Думаю, бой вот-вот начнется.
— А что, по-твоему, я пыталась сделать?
Гризельда никогда еще не видела добродушную Тину такой разъярённой, но была ей очень благодарна, когда Тина повела ее сквозь толпу прочь от Джоны и Шона. Она ковыляла по неровной земле, чтобы просто уйти от толпы, от Квинта и Клинтона, и сделать несколько больших глотков чистого воздуха, тогда ей сразу станет лучше. Она была в этом уверена.
Тина выпустила запястье Гризельды и, обняв ее за плечи, повела к тюку сена, одиноко стоящему на небольшом холме и почти незаметному в тени, примерно в шести метрах от стоянки. Сидя они могли увидеть отсюда только часть рига, но стоя, им открывалась практически вся зона боя. Во всяком случае, они могли здесь отдохнуть и, как только бой закончится, снова присоединиться к Джоне и Шону. Когда Гризельда села, Тина сунула ей не колени бутылку фруктового вина.
— Я бы предложила тебе мятную жвачку или немного воды, милочка, но это все, что у меня есть.
Гризельда с благодарностью взяла бутылку, зажав ее между бедер, и сделала несколько глубоких неуверенных вдохов. Здесь тоже сильно пахло бензином и дымом, но как-то более-менее сносно, и она, наконец, смогла наполнить легкие воздухом, и ее перестало мутить.
— Спасибо, — медленно выдыхая, сказала она. — Я твоя должница.
— Нет проблем, — ответила Тина, усаживаясь рядом с ней. — Рвота и босоножки – вещи несовместимые.
Гризельда тихо засмеялась и кивнула.
— Знаешь, — продолжила Тина, доставая из сумочки сигарету и закуривая. — Я стараюсь видеть в каждом только хорошее, но твой парень ведет себя немного собственнически, нет?
