– Я знаю настоящее имя твоей матери, – негромко произнесла Селия.
Однако Салливана это не впечатлило. Они с братьями уже установили настоящую фамилию матери. И знали…
– И еще мне известно, почему ее поместили в программу защиты свидетелей.
А вот этого они не знали. Для них было загадкой, почему мама бросила прежнюю жизнь, взяла другое имя и поселилась в Остине, штат Техас.
Долгие годы Салливан, его братья и сестра упорно пытались выяснить, кто убил их родителей. Одной темной техасской ночью на ранчо семьи Макгуайр вломились двое вооруженных людей. Они застрелили мать Салливана, потом его отца. Сестре Аве удалось сбежать и позвать на помощь, но было поздно.
Когда местные власти перестали заниматься расследованием убийства на ранчо, братья открыли собственное детективное агентство «Макгуайр секьюрити». Не прекращая поиска убийц своих родителей, они успешно решали проблемы своих клиентов. Агентство заработало себе великолепную репутацию. К ним обращались люди и с юга, и с Восточного побережья.
Селия протянула ему конверт:
– Ну что, договорились? Одна услуга, и у тебя в руках будет ее прошлое.
Салливан посмотрел на конверт, потом взглянул в глаза Селии:
– Договорились.
Салливан взял конверт. Их пальцы соприкоснулись, и от этого мимолетного контакта его словно обдало жаром.
– Скоро увидимся, Салли, и удачи тебе.
С этими словами она направилась к двери.
– Все та же Селия, – пробормотал Салливан. – Воплощенная тайна и загадка, да?
Он положил конверт на стол. Селия обернулась. Теплый рыжий оттенок ее волос подчеркивал холодную голубизну глаз – глаз, в которых нельзя было прочесть абсолютно ничего.
– Ты же знаешь, моя жизнь – это сплошные тайны и секреты.
Ну конечно. Агент. ЦРУ. Эта женщина была настоящим хамелеоном. Когда они встретились в первый раз, у нее были черные волосы, а глаза зеленые. Сначала он подумал, что такая она и есть на самом деле. Он еще не знал, что она показывает этому миру только свои маски. Она умела мгновенно изменять внешность. И не только. Она с легкостью становилась другим человеком. Могла воспроизвести любой акцент. Однажды она сказала Салливану, что настоящей она может быть только с ним.
А перед всеми другими она представала «в образе».
Он должен был ей поверить. Но не поверил. Когда они оказались лицом к лицу с настоящей опасностью, он отвернулся.
– Если я скажу, что сожалею… – выдавил Салливан внезапно охрипшим голосом, – это что-нибудь изменит?
На долю секунды в ее глазах мелькнула боль.
