Для елки братка Володя искал деревце, у которого ветви не были бы оглоданы скотиной. Поэтому он, продираясь сквозь колючий чапыжник в глубь тугая, забрел в такую чащобу, куда вряд ли когда могли забраться овцы и верблюды, охочие до чингиловых веточек в голодную зимнюю пору. Братка Володя старался выбрать самую лучшую чингилину на Кукуе.
День стоял замечательный. Над тугаем косматилось багровое солнце, а на чистых заснеженных полянках загорались, мгновенно гасли и вновь вспыхивали мириады разноцветных огоньков. Оледенелые ветви саксаула, чингиля и тамариска, сникающие до самой земли, чуть слышно позванивали и посверкивали.
Братка Володя представил себе Егора, сидящего на топчане в избе, и пожалел его. Нет у него пока подходящей обуви, а в самодельных поршнях далеко ли уйдешь по снегу? Вот если бы пимы - другое дело. Тогда можно было бы взять братишку в тугай. Но на складе охотничьей фактории нету детских сапог. Взрослым что твоей душе угодно: "кирзачи" и яловые ботинки, сапоги резиновые и сапоги-бродни, пимы черные и пимы серые. А детских совсем нет. Только ему, братке Володе, подобрали кое-как ботинки. Надо же в чем-то в школу ходить. И не по размеру те ботинки, приходится на толстые шерстяные носки еще большую портянку наматывать. Но все же у него обувь фабричная, у Егора же - самодельные поршни из шкуры кабана. Братка Володя очень жалел Егора и потому целый день бродил по цапкому колючему чапыжнику, не спеша выбирал "елку". Только к закату нашел подходящее деревце.
Теперь, когда чингилина утвердилась на щербатых, добела выскобленных досках большого кухонного стола, всем стало ясно, что о лучшей елке и мечтать нечего: крона пушистая (колючек много), округлая, будто ее только что тщательно подстригли.
Братка Володя вынимает из плетеной корзинки игрушки, которые они с матерью делали вечерами, когда Егор засыпал, накормленный и выкупанный в мягкой снеговой воде. Когда над барханами и тугаем воцарялась тишина, а в печке шипели и потрескивали сыроватые поленья и гудело пламя.
Вот разноцветные бумажные фонарики.
Вот какие-то невиданные цветы с огромными лепестками, также из бумаги.
Вот еще фонарики, но эти из тонких золотистых соломинок.
Вот фазаны с хвостами, как у жар-птицы.
И еще: рыбки, уморительные зайцы с ушами непомерной величины, кабаны и клыкастые волки. У них одна судьба - их отправляют в гущину колючих веток.
Все вырезано из картона, склеено из бумаги, ярко раскрашено самодельными растительными красками. Мать и братка постарались, не пожалели красок, повычерпали из черпаков все подчистую. А игрушки, какими мы обыкновенно украшаем наши елки, муюнкумцам даже и не снились. Так же как и вечнозеленые сказочные ели. Потому что кругом пустыня, где даже и чингиль в общем-то редкость.
