После побоища в воду попал вирус чумы, которая стала молниеносно распространяться по стране. Что думал Антуан XVI по этому поводу не известно ни кому, одно известно с большой вероятностью - его беспокоила казна.
После гибели большого количества населения и предстоящего мора от чумы - казна разорится, а правителя с замком крестьяне пустят с молотка. Восстания не избежать.
Только повставать некому. От городов и сел остались утлые хибарки, где ютились голодные женщины и дети. Старики сразу убивали себя, что бы избавить семью от «лишнего рта». Урожая не было. Начинался голод. Мой мир, моя страна катилась неизвестно куда...
Ох, что - то я задумалась и не заметила, как вышла из леса на поляну. В ее центре ютился бревенчатый госпиталь. Подойдя поближе, я удивилась - дерево уже дано трухлявое, но двухэтажное здание стоит, словно зачарованное. Подходя к нему, меня окутал страх, что его балки рухнут именно на меня. Но, отогнав наваждение, я вошла вовнутрь.
Везде суетились санитарки, таская то больных чумой, то раненых. Суета была довольно оживленная, не смотря на то, что продовольствие, видимо, окончилось еще несколько дней назад и все перешли на отвары из трав и кореньев. Скоро и здесь наступит голод.
Я шла по коридору, мельком заглядывая в комнаты - палаты. И этот госпиталь напоминал мне дом скорби. Многие тяжело болели, многие уже были на полпути, чтобы встретится со своим богом. Многие умоляли помочь им уйти из жизни, но санитарки были слишком гуманны, а санитары слишком заняты «уборкой» в здании. Мертвых немедленно сжигали на костре за домом. Видимо этот костер не тух уже несколько дней, и смрад распространялся в госпитале через открытые окна. Смерть и здесь наложила свой отпечаток.
Поднявшись на второй этаж и проходя мимо очередной комнаты, я остановилась. Мое сердце замерло... На кровати лежала девушка едва достигшая 20-летия. Она бредила и металась на кровати, разбросав смоляные кудри по серой подушке. Высокий лоб блестел капельками пота, губы давно пересохли, потрескались и начали кровоточить. Она была больна чумой... Рядом с кроватью на коленях стоял парень в мундире и сжимал сухощавую девичью руку. Он держался из последних сил, чтобы не заплакать, но глаза ему застилала мгла.
О боги! Я знаю эти глаза. Не помню где и когда я их видела, но знаю - прекрасней их нет на свете. Глаза цвета моря на мели возле островов, цвета безоблачного неба в июле, глаз - которые я никогда не забуду...
