— Нет…. признаюсь, я был занят совсем другим….
— Ну, а я глядел на нее и я спрашиваю вас, почему она вздрогнула, почему она побледнела….
— Это ваше воображение….
— Точно также мое воображение, — ея неожиданный и немедленный уход, это вдруг появившееся желание пользоваться чистым воздухом….
— Позвольте вам заметить, мой друг, сказал с некоторым нетерпением следователь, что замечая и припоминая все эти подробности, вы должны–бы были не забывать, что, с самаго своего прихода в столовую, г-жа Листаль жаловалась на нездоровье, на мигрень….
— Я убежден, что это было не нездоровье, не мигрень а озабоченность, безпокойство….
— По поводу чего–же могло быть это мнимое безпокойство?
— Я не знаю, но это так.
Даблэн взял за руку молодаго человека.
— Друг мой, сказал следователь, я знаю, что вы человек необыкновенной проницательности; вы знаете как я привязан к вам…. И между тем позвольте мне сказать, что я не могу позволить вам идти далее. Вы говорите о жене моего лучшаго друга, человека, котораго я люблю и уважаю…. С той минуты, как я знаю графиню, ея муж ни разу не был недоволен ею…. Она к нему добра, кротка и преданна ему…. Позвольте мне напомнить вам, что она воспитала Берту, ту, которую вы хотите назвать вашей женой, что все считают ее за отличную жену и мать. И эту женщину, никогда не подавшую ни малейшаго повода к злоречию, вы, по капризу, чтобы не сказать более, обвиняете в сообщничестве в ужасном преступлении, в убийстве, жертвою котораго был беглый каторжник, негодяй, портрет котораго случайно оказался у полицейскаго агента…. Полноте, Морис, оттолкните скорее эти безумныя мысли…. и поговорим о другом.
Морис внимательно слушал длинную тираду следователя. Казалось, он сам старался убедиться и ничего так не желал, как доказать себе свою ошибку.
— Пожалуй, сказал он наконец, я ошибся.
Даблэн поглядел на него.
— Вы делаете мне уступку из привязанности ко мне…. Этого не достаточно. Подумайте, отделайтесь от этого необяснимаго убеждения…. и в особенности, я вас умоляю, не говорите никому ни слова о том, что вы мне сказали….
— Неужели вы считаете меня способным на подобную нескромность?
— Нет, но я считал своим долгом просить вас об этом, из боязни, чтобы малейшее подозрение не дошло до графа. Вы знаете состояние его здоровья, вы знаете, что малейшее волнение может быть причиною его смерти…. Он вполне доверяет своей жене; в ней все его надежды…. Одно слово может убить его.
— Безполезно напоминать мне это….
