— Не надо мне иного отряда, кроме друга Ба Цзи и тех храбрецов, что со мной защищали Ян Ци от врага. Не надо иной награды, кроме разрешения преследовать Хуна и чудесный кристалл у него отобрать!
— Быть посему! — сказал генерал Фэй. И стал Ши Ди командовать отрядом, который прозвали Паосяо — «Ревущие». Это от того, что в битве с хунну, на врага кидаясь, очень громко те выкрикивали свой боевой клич: «Мэйгуо Дуйчжан!»
Царя хунну в цепях отправили в столицу, заставили подписать мир. Вся Поднебесная про подвиг Ши Ди узнала. От ученых мужей при дворе до уличных кукольников — каждый ведал, кто таков Мэйгуо Дуйчжан.
А войско государево тем временем вступило в пределы Судэ.
В горах воевать нелегко: тропы круты, перевалы защищены крепостями, трудно устроить подвоз продовольствия и фуража, плохо приходится большим войскам. А Ши Ди и его Паосяо малым отрядом крепость за крепостью берут. Красавица Пэй-цзи внутрь крепостей проникает, все высматривает, слабые места разведывает, с голубями вести передает. Не один замок они так взяли, многих невольников освободили, да вот беда: всякий раз успевал Хун Кулоу удрать и кристалл с собой прихватить.
Сражается Ба Цзи плечом к плечу с прекрасной Жемчужиной, а сам по ней сохнет. Долго ждал он, пока Ши Ди ее руки попросит, а тот молчит, словно печать на уста положил. Вот, улучив минутку, решился Ба Цзи наконец с ней заговорить.
— Посмотри на меня, Пэй-цзи. Я, может, и не так хорош, как друг мой Ши Ди, но все же довольно пригож. Хоть и не так силен, а все же могу врага от макушки до седла развалить мечом. Хоть и не так отважен, а стрелам не кланяюсь. Я — единственный наследник своей семьи, не богатых крестьян, но зажиточных. Из военной добычи стяжал я довольно, пожелай — и сделаюсь тысяченачальником. Выходи за меня замуж.
Выслушала его Пэй-цзи и отвечает:
— Все верно ты сказал — и силен ты, и отважен, и собой хорош. Однако выслушай меня, друг Ба Цзи. Еще там, в пределах Поднебесной, прослышала я о человеке, который ради друга пошел на край света, согласился на жестокую муку, преобразившую его тело. Еще не видев, этого человека полюбила, а уж когда увидела — поняла, что никто иной мне в этом мире не нужен. Прости, Ба Цзи, но тебе я могу быть только доброй сестрой.
Выслушал ее Ба Цзи, поклонился и пошел в палатку к Ши Ди.
— Ты что же это делаешь, чурбан деревянный? — сказал он другу прямо, без обиняков. — Девушка по тебе сохнет, одни глаза остались — и какие глаза! — а ты и бровью в ее сторону не ведешь?
