Надоело это императрице. И приказала она, чтобы дворцовая стража хватала каждого подходящего к ящику с прошением и предварительно давала ему пятьдесят ударов «бамбуками», — а потом уже разрешала опустить прошение в ящик и ударить в барабан.
Количество жалобщиков сразу уменьшилось вдесятеро…
Узнал об этом Справедливой И и говорит императору:
— Нехорошо, государь, твоя императрица сделала — она народ от тебя отгоняет!
Огорченный император пошел к императрице и передал ей слова Справедливого.
— Нет, мой супруг и повелитель, — отвечала императрица, — ваш И на этот раз не прав. Вспомните, какой неприличный шум стоял перед дворцом, хуже, чем на базаре. Вы целый день, с утра до вечера, разбирали жалобы, и так уставали, что больше ничего делать не могли. И сколько жалоб оказывалось неосновательными! А теперь количество жалоб уменьшилось в десять раз, и у вас есть время на другие государственные дела; неосновательных жалоб почти нет… Правосудие же от этого не страдает, потому что каждый человек, желающий доказать правоту своего дела, конечно, согласится подвергнуться ничтожному предварительному телесному испытанию. Теперь судите сами, кто прав — я или советник И?
Слова эти были сказаны таким мелодичным и убедительным голосом, сопровождались таким нежным взглядом, что мудрено было им не поверить… Новый порядок приема прошений остался в силе, несмотря на протесты И.
Но постепенно к И стали доходить жалобы и другой дорогой, не через царский ящик. Сместил император, по докладу И, всех дурных чиновников и наказал их, несмотря на заступничество императрицы. Не знал император, что все наказанные были в родстве с родом, из которого происходила императрица, или их близкие и слуги. Вот почему прямым, обычным путем обиженные боялись на них жаловаться.
Возненавидела императрица Справедливого, но ничего сделать не могла: очень уж император уважал и почитал И за его справедливость.
Все шло, казалось, хорошо. Но была у императора тайная язва, боль от которой не могли уничтожить ни благодарность народа, ни мудрость И, ни любовь императрицы. Эта боль была — отсутствие сына-наследника, которому он мог бы передать после себя свое царство.
Долго хранил император свое горе про себя и наконец посоветовался с И.
— Государь, — ответил советник, — и закон, и обычай, и здравый разум говорят одно: если дом из глины не крепок — выстройте его из камня; если в вашем саду на одном дереве нет плодов — ищите их на другом…
