Его раздражал этот неформальный допрос, но вместе ему забавно было представить себе, какую рожу скорчил бы этот самодовольный помпадур, если б узнал, каким образом он "изволил" сюда пропутешествовать. Пока он, очевидно, ничего не знал, и Владимир был очень благодарен за это Кате.
Крутикова покоробило от шутливого тона гостя, который он считал дерзостью. Он устремил на Владимира пронизывающий, сыщнический взгляд.
У него уже несколько времени мелькала в голове догадка, ставшая понемногу уверенностью, что этот жиденький молодой человек не кто иной, как бежавший с дороги политический, которого так усердно разыскивали в городе. Время его появления и приметы, все подходило. Но как он сюда попал? Как Катя ему ничего не сказала? Неужели она в заговоре против него с этим молодцом? Или сама ничего не знает?
Он решил продолжать свой легонький допросец. Но Катя позвала всех к столу. Она была все время как на иголках и воспользовалась первым предлогом, чтобы прервать разговор, грозивший сделаться опасным.
Крутиков повел свою невесту к столу и сел с ней рядом. Владимир поместился насупротив, с матерью. За столом Крутиков разговаривал почти один, рассказывая про службу, про губернатора, причем явно хвастался своею близостью к нему. Старуха Прозорова совсем таяла, слушая эти рассказы.
Но вдруг Крутиков с самым невинным видом спросил ее:
- А слышали ли вы, матушка, новость: у нас политический от жандармов убежал, выскочивши из вагона?
- Как же, слышала. Катя мне что-то рассказывала, - сказала старуха совершенно просто.
Крутиков пересолил. Он задал свой вопрос так небрежно, что он только усыпил Прозорову, а не встревожил.
- Как, и вы уже слышали? - обратился он к Кате с наивным видом.
- Да, слышала, - хмуро отвечала Катя, вставая изза стола. - Идемте пить кофе в гостиную. Здесь душно.
Терпеть не могу, когда за столом... спорят, - прибавила она, хотя никто в этот раз не спорил.
Крутиков посмотрел на нее сбоку. "Он все знает и в заговоре против меня", - стало для него несомненно.
Он опешил и замолчал.В гостиной он сидел угрюмый; потом подошел к своей невесте и отвел ее в сторону. Они о чем-то оживленно стали разговаривать.
"Мирятся!" - решил про себя Владимир.
Отпив свою чашку, он ушел к себе.
Оставаться долее в этом доме ему было невыносимо, отвратительно. Нужно уйти, бежать сейчас, сию минуту. Ему неприятно было уйти точно тайком от Кати. Но она поймет. Он ей оставит письмо.
